Большие бульвары
Шрифт:
– На ангела, значит… Любопытно!
– На ангела, что снизошел до вечеринки на заднем дворе Больших бульваров. Ты у Мануэлы в первый раз?
– Я здесь случайно, но тут любопытно.
– Ах да, ангел не может угадать, где он приземлится.
Они рассмеялись. Тут послышался мелодичный голос Мануэлы – она приглашала девушек войти в магазин, чтобы открыть для себя в этом дворце чувственности секреты женских наслаждений. Толпа заволновалась, несколько девушек направились к бутику.
Саша склонился к Дории:
– Ты правда туда хочешь? А то мы могли бы выпить по стаканчику у Карима, это напротив. Я тебе покажу тайный ход…
Дория скрыла свои колебания за
Пиво в баре лилось рекой. Народу у стойки собралось вдвое больше, чем обычно. Хозяин, здоровяк с круглым, веселым лицом и коротко стриженными темными волосами, сиял радостной улыбкой. Дория заметила несколько столов, занятых небольшими группами или парами, которые она раньше заметила во дворе перед ступеньками «О май год!». За стойкой красивая смуглая азиатка лениво протирала стаканы. Дория протиснулась вслед за Сашей к стойке, где хозяин, не дожидаясь заказа, поставил перед ними две кружки пива и вазочку попкорна.
– Спасибо, Карим! Не забыл про концерт, о котором мы с тобой говорили?
– Даже не знаю, приятель… Его здесь сложно организовать.
Саша склонил голову набок и придал своему лицу выражение неподдельного отчаяния:
– Да ладно! Ты же не хочешь, чтобы я выступал в Делявилле!
Карим залился заразительным смехом и повернулся к Дории:
– Только посмотри на него! Ему палец в рот не клади! Он даже с фонарным столбом готов заигрывать, чтобы добиться того, что ему надо! А вы что, на аперитив пришли?
– Нет. Вообще-то я теперь в этом доме живу, – сказала Дория и улыбнулась.
Оба вытаращились на нее круглыми от удивления глазами.
– Я дочь Макса, – пояснила Дория.
– Макс? Он мужик что надо! – кивнул Карим.
Девушка за стойкой, которая ни слова не упустила из их разговора, закончила вытирать очередной бокал, и вставила словечко:
– Макс офигенный.
О да, все, кто встречал Макса хоть раз в жизни, пели ему дифирамбы. Дочь этого славного отца расправила плечи, охваченная огромной любовью и гордостью, и улыбнулась:
– Меня зовут Дория.
Саша поднял свою кружку:
– Добро пожаловать на Большие бульвары, Дория-путешественница!.. Не смущайся, это я так шучу.
Меня зовут Саша. Вот этот качок за стойкой Карим, а та красотка, которая вытирает стаканы, его подруга Соня.
Дория хотела расспросить его о концерте, который он собрался устроить, как вдруг неожиданно перед стойкой возникла Мануэла со сжатыми челюстями и дрожащими ноздрями. Ее коммерческую улыбку сменил нескрываемо злобный оскал. Она встала перед Каримом и обвела публику язвительным взглядом. Дория почувствовала, что этот взгляд обжег ей лицо, словно лазерный луч.
– Это уже восьмая! – проскрежетала Мануэла.
Карим повернулся к ней:
– Восьмая?
– Да, восьмая девушка, которая собиралась сегодня вечером сделать у меня покупку и которую я нахожу здесь, за кружкой твоего дрянного пива. Это называется кража клиентов.
Дории
– Я ничего не крал, эти девушки свободные люди. Если им больше нравится у меня, чем у тебя, я тут ничего не могу поделать. Разве что добавить, что я их понимаю.
– Еще как можешь! Без твоих махинаций тут не обошлось, господин хороший. Отныне я запрещаю тебе выпускать клиентов в мой двор, когда я организую аперитив. Это вопрос уважения, вежливости и добрососедства.
– Если кому-то понадобится вечером подышать воздухом во дворе, я им мешать не стану. А в четверг вечером еще и счастливого пути пожелаю, так-то вот, мадам! Это вопрос принципа!
– Что-что?
Карим медленно скрестил руки на груди:
– Что слышали. Как вы ни стараетесь рожать детей для себя, зарабатывать на жизнь самостоятельно, а теперь и трахаться своими пластиковыми игрушками, я скажу, что мужчину никогда и ничто не заменит. Вот почему я не стану мешать моим клиентам приставать к вашим девицам.
Мануэла презрительно расхохоталась:
– Только не это! Еще один тупоголовый мачо сводит все к размерам своего мужского хозяйства. Я здесь говорю о бизнесе, о торговом обороте.
Карим удовлетворенно оглядел свой битком набитый бар:
– А у меня в этот четверг дела как раз идут отлично!
Мануэла смерила его взглядом с головы до ног, затем с ног до головы, словно оценивая его запас прочности:
– Ну, хорошо. Хочешь войны? Готовься!
Дория могла бы поклясться, что под этим властным взглядом Карим потерял несколько сантиметров в росте. Мануэла круто повернулась и направилась прочь, цокая каблуками своих высоких сапог по замызганному паркету. В черных кожаных брюках, обтягивающих длинные ноги, эта стройная женщина с королевской осанкой и гордо расправленными плечами прямо-таки излучала ощущение естественной, немного пугающей власти. Дории показалось, что она вот-вот выхватит кнут, словно укротитель в клетке со львами.
Карим вытер очередной бокал и проворчал:
– Ну вот, только мы тут развеселились…
6
Натянув резиновые перчатки, он взялся за дело с каким-то мазохистским удовольствием
В очках-половинках, съехавших к кончику крупного носа, в белом фартуке, обвязанном вокруг живота, Макс готовил на ужин свое коронное блюдо – рыбу под маринадом. В большой сковороде уже тушилось несколько нарезанных луковиц и перцев, предварительно обжаренных в оливковом масле. Он тщательно измельчил спелые помидоры, бросил их в соус, добавил щепотку соли и немного молотого перца, помешал все это деревянной ложкой и присел за стол очистить черные маслины от косточек. Макс спокойно готовил в тишине опрятной кухни, наслаждаясь спокойствием того момента, когда на улице уже сгустилась темнота, а лампа на мраморной столешнице наполняет кухню теплым светом. Из приоткрытого окна приглушенно доносилась веселая музыка карнавала на улицах Парижа. Он выжал сок из половинки лимона, затем достал пышный пучок свежевымытой петрушки и ловко порубил ее на деревянной доске. Покончив с этим, Макс Даан добавил в соус, который к тому времени загустел, лимонный сок, маслины, петрушку и оставил тушиться на медленном огне. Филе сардин, разделанное еще в рыбном магазине, уже ждало на тарелке. Он обжарит рыбу в последний момент, когда придет Дория. Симон уже вернулся из университета и занимался у себя в комнате, хотя, вообще-то, Макс подозревал, что на самом деле он играет по Интернету в покер – в какую-нибудь упрощенную его версию, позволяющую подросткам разоряться онлайн.