Большие Надежды

Оськина Варвара

Прислушивавшийся к чему-то до этого Артур вдруг дёрнул их в сторону и почти вдавил в стену какой-то технической ниши. Красная мантия, что пахла затхлостью и отголосками плесени, немедленно обвилась вокруг плеч, однако возразить Флор не успела. Зажав, на всякий случай, ей рот, Хант застыл и, кажется, слился с царившим в пустой Башне сизым мраком. Рядом такой же невидимой тенью застыл Льюис.

Ждали долго. В какой-то момент Флор уже хотела было выкрутиться из рук Ханта и спросить, отчего они тратят такое драгоценное время, но ей не дали. Рука в перчатке сильнее вжалась в лицо, а тускло

светившиеся до этого визоры на мгновение вспыхнули. Не произнеся ни слова Артур приказал молчать, и ослушаться его Флор не решилась. А ещё через пару минут она наконец поняла, что происходит.

Промаршировавший мимо отряд из шести Карателей двигался шумно, чеканя шаг с таким тщанием, словно пытался вдолбить пыль в каменные плиты пола. От него мелко дрожала металлическая облицовка на стенах, и Флор чувствовала эту вибрацию даже сквозь плотную ткань канцлерской мантии. Странно, что она не заметила её раньше. И странно, насколько заранее ощутил это Артур. А может, он просто знал, что так будет? В конце концов, вот уже десять лет Хант был главой Карательной службы. Тем временем хватка на лице чуть ослабла, а щеки, будто бы извиняясь, осторожно коснулись пальцы. Флор тряхнула головой. Пустяки. Не стоит. Она всё понимала. Убедившись, что Флор будет вести себя тихо, Артур чуть отстранился, выглянул из убежища, а потом молча кивнул. Надо было двигаться дальше.

Пользуясь шумом, что создавал шедший впереди отряд, они миновали три перехода, прежде чем неожиданно свернули в одно из очередных ответвлений и остановились. Эту часть Башни Флор знала плохо, но что-то тревожное всколыхнулось в памяти, когда она посмотрела на тонувший в сумраке пологий спуск. Он медленно уходил вниз под фундамент и представлял собой довольно узкий тоннель.

– Это ведь путь к площадке для глиссеров? – тихо спросила Флор, пока вглядывалась в темноту.

– Да, – коротко отозвался Хант.

– Но…

Артур перебил её взмахом руки. Он к чему-то снова прислушивался, так что поднял палец, призывая к молчанию, но потом хмыкнул и покачал головой. Прижав руку там, где под его доспехом крылась нехорошая рана, он коротко выдохнул. Похоже, действие обезболивающего постепенно заканчивалось.

– И отвечая на твой незаданный вопрос, другого всё равно нет. Идём.

Он бросил короткий взгляд в сторону Льюиса, уже привычным резким движением толкнул Флор себе за спину, а потом сделал шаг. И в тот миг, когда подошва его ботинок коснулась пола, череда глухого треска разлетелась по коридору. С сухим лязгом он вторил тяжёлому шагу Артура Ханта, покуда на низком потолке одна за другой вспыхивали тусклые дежурные лампы.

Неожиданно стало очень тревожно. Флор видела, как напряглась, а затем выпрямилась затянутая в тяжёлую алую ткань спина Артура; слышала становившуюся всё более зловещей чеканную поступь; и то, что их ждали, она поняла ещё до того, как заметила застывшую посреди коридора фигуру. На плечо опустилась рука Герберта и сжала железной хваткой, призывая не дёргаться. Да Флор бы и не смогла. С каким-то нарастающим ужасом и неверием она смотрела, как менялся на глазах Артур. И бог его знает, в чём именно крылись эти пугающие изменения, но впервые за долгое время Флор

действительно до дрожи его боялась. Забытое ощущение. То, что она никогда не хотела бы вспоминать. И, видимо, этот страх оказался вполне ощутим, потому что, явно уловив её мелкую постыдную дрожь, Герберт едва слышно хмыкнул.

Тем временем грузный шаг Артура становился всё медленнее и будто весомей, едва не ломая под подошвой ботинка прочные камни. Флор даже не удержалась и бросила на пол опасливый взгляд, но, к её удивлению, плиты были пока ещё целы. Забавно, а ведь она не удивилась бы, увидев их раздробленными в мелкую пыль. Но в этот момент Хант резко остановился, и Флор позабыла обо всех глупостях. Она посмотрела на его затянутую в мантию спину и сглотнула, когда Артур медленно скрестил за спиной руки. Рядом с Флор зеркальным отражением замер Льюис. Поза спокойствия. Поза полной готовности. Поза неотвратимости.

– Как твоя рана? – неожиданно разорвал тишину немного тягучий голос, и Флор вздрогнула.

Послышались гулкие шаги, и в пятно света одной из ламп ступил Юджин Вард. Он был без маски, которую небрежно держал в левой руке, но Флор узнала эту небрежную интонацию. Некогда правая рука Артура Ханта, а ныне глава Карательной службы остановился посреди коридора и усмехнулся.

– В последнюю нашу встречу она выглядела так себе, – продолжил он со смешком, и Флор было дёрнулась, но стальная хватка Герберта оказалась быстрее. Он сжал плечо с такой силой, что послышался тихий треск защитной ткани, а на глаза навернулись слёзы.

– Из тебя хреновый палач, – спокойно проговорил Артур, и Флор прикрыла глаза.

Сорок ударов…

– У меня не было приказа убить тебя.

– Разумеется.

– Хотя не скажу, что я не хотел.

– Не сомневаюсь.

Они замерли, не сводя взгляда друг с друга, и было что-то неправильное в том, как эти двое оказались по разные стороны. Однако затем Вард с тихим шорохом обнажил свой клинок, и хотя его острие было направлено вниз, Флор заметила, как дрогнули пальцы Артура.

– В какой-то момент я действительно был готов это сделать, – негромко проговорил Вард.

– Но не сделал.

– Ты предатель, Хант. Но при этом и нет. Чёрт возьми! – Каратель неожиданно расхохотался. – Хитрый ублюдок. Как ты это делаешь? И почему меня волнуют причины твоих поступков? М? Как же всё было бы проще, сдохни эта бракованная тогда в камере. – Он указал остриём клинка прямо на Флор. – Или раньше… на одной из тех улиц, с которых ты так самозабвенно вытаскивал её каждый раз. И Город! Город тебя покрывал! Двуличные мрази. Ты и он. А, ещё Канцлер.

– Значит, ты знаешь, – ровно проговорил Артур, и это взбесило Варда ещё больше.

Одним резким движением он швырнул к ногам Ханта уже знакомый серый журнал, что до этого прятал за маской, и процедил:

– Такое было почти невозможно проигнорировать. Он лежал прямо передо мной, пока ты разыгрывал заговор века в кабинете у Канцлера. Из тебя вышел паршивый актёр, Артур, но ты хотя бы был честен. В отличие от него.

Он кивнул в сторону потрёпанного дневника Мессерер и вдруг пробормотал с каким-то наигранным весельем: