Большой куш
Шрифт:
Теперь, в десять часов тридцать минут утра, в субботу, меря шагами крошечную гостиную, он испытал совершенно непривычное для себя ощущение. Он уже решил для себя, что ехать на ипподром сегодня после обеда — не только неоправданный, но и безрассудный риск. Всю нужную информацию, которая удовлетворит его любопытство, он получит по радио или из вечерних газет. У него были все основания держаться в этот день подальше от ипподрома.
И тем не менее в тот самый момент, когда солнечные лучи, пробившись сквозь грязное стекло окна, протянулись по полу у его ног, он почувствовал
Итак, если все сорвется, ничто ему не поможет — даже если он заранее узнает о провале. Его арест станет делом нескольких часов. Без денег, денег, которые гарантирует только успешное осуществление плана, у него не будет возможности бежать.
Он снова подумал, что ехать на ипподром — значит рисковать понапрасну. Смысла в этом никакого. По радио он узнает обо всем, что там произойдет. Взглянув на часы, висевшие над камином, он быстро прикинул, что ждать оставалось около шести с половиной часов.
Скачки на приз Кэнэрси начнутся около половины пятого.
Шесть с половиной часов! И все! Вернее — почти все. Сегодня же вечером все соберутся в этой же квартире. Во время встречи поделят деньги, а потом — потом он расстанется с ними. И никогда в жизни больше их не увидит.
Последняя неделя внесла в планы Ангера значительные изменения. Вначале, когда обнаружили Шерри Питти, подслушивающую у двери, он не на шутку пожалел, что вообще ввязался в это дело. Ему вдруг открылись все возможные просчеты в плане Джонни, и он серьезно засомневался в успехе предприятия.
Затем, когда они снова встретились и проработали все детали, Марвин вновь обрел веру в успех дела. Но одновременно он постепенно убеждался в том, что задуманная операция по большому счету обречена.
Грабеж удастся — в целом он был в этом уверен: Джонни проработал весь план до мелочей. Да, эта часть операции должна пройти гладко. Но рано или поздно полиция раскроет дело. Поскольку Ангер много лет был не понаслышке знаком с работой судей и полицейских, он понимал, что со временем их поймают. Типажи участников налета превращали такую возможность в неизбежность.
Начать с Питти. Слабодушный, бесхарактерный. Человек, всецело зависящий от своих расшатанных отношений с женой. Да и сама жена не внушает ни малейшего доверия.
Теперь этот бармен — Большой Майк. Человек, у которого никогда не было денег, который всю жизнь бился, чтобы не свалиться в пропасть нищеты. Если он получит свою долю, то может наделать массу глупостей. Он никогда не перестанет играть на скачках, наоборот — наверняка станет просаживать там большие деньги. А потом пустится во все тяжкие: купит новый дом, новую машину — в общем, выставит напоказ свое богатство.
Рано или поздно сыщики, налоговые ищейки, а может,
Проанализировав ситуацию, Ангер сделал следующий вывод. Во-первых, ограбление пройдет удачно. Во-вторых, рано или поздно одного из членов банды заметут, и под нажимом он наверняка расколется. В-третьих, станут известны и загремят остальные члены банды.
Выход из ситуации был один. Марвин Ангер заберет свою долю и исчезнет. В конце концов, он окажется не в худшем положении, чем кассир банка, сбежавший с чужими деньгами. А сколько таких кассиров, ограбивших банк, бесследно скрылись!
Начать с того, что он станет обладателем почти полумиллиона долларов. Если не произойдет ничего непредвиденного, времени, чтобы смыться из Нью-Йорка, будет достаточно. Такой выход представлялся наиболее разумным и безопасным.
Как только Марвин Ангер принял это решение, он предпринял соответствующие шаги.
На своей работе, в суде, он взял двухнедельный отпуск, начиная с ближайшего понедельника. Чемоданы были собраны и сданы в камеру хранения на Центральном вокзале. В бумажнике лежал билет на ночной поезд до Монреаля. План готов и, как он надеялся, хорошо продуман.
Из Монреаля, сменив имя, он полетит на западное побережье Канады, а оттуда вернется в Штаты и осядет в Лос-Анджелесе. Новое имя, новая жизнь, куча денег — все можно начать сначала! Если каким-то чудом его настоящее имя не будет фигурировать в связи с ограблением ипподрома, то просто заведут дело об исчезновении мелкого клерка Марвина Ангера, пропавшего во время очередного летнего отпуска. Ни родных, ни близких друзей у него нет, а значит, будет проведено формальное поверхностное расследование, и этим все закончится.
С другой стороны, если все же когда-нибудь выяснится, что он был замешан в ограблении, имя Марвина Ангера уже отойдет в область преданий.
Оставалось сделать немного. К счастью, у Джонни Клэя изменились планы, и он съехал с его квартиры два дня назад, найдя другое тайное прибежище. Это давало Марвину возможность подготовить свое бегство, не опасаясь чужих глаз. Он все сделал сам. В его квартире не осталось никаких следов пребывания Клэя, а теперь — и его собственных. Все вещи, представлявшие хотя бы мало-мальскую ценность, он снес в комиссионный на 3-й авеню.
Вдруг он вспомнил, что среди вещей, с которыми он расстался, был портативный радиоприемник. Жаль: он собирался послушать репортаж о налете на кассу ипподрома.
Марвин Ангер взглянул на пустую полку, где всегда стоял транзистор, и криво усмехнулся. Затем поднялся, взял легкую панаму и направился к двери.
Спустя двадцать минут он в толпе других пассажиров штурмовал первый поезд, специально по случаю скачек отправлявшийся с Пенсильванского вокзала на Лонг-Айленд.
Надо, конечно, соблюдать осторожность. Он будет держаться в стороне от помещения клуба, пристроится где-нибудь на трибунах. Оттуда ему будет видно и слышно все, что произойдет.