Большой облом
Шрифт:
– Если вообще станет, – счел необходимым заметить Кульчицкий.
– Вы что же, собираетесь установить за ним круглосуточное наблюдение? – не удержалась Анна Сергеевна от дополнительного вопроса на засыпку. – Может, вы еще и к Аникееву за помощью обратитесь?
Неизвестно, что ответил бы Марк Германович, но тот факт, что он намеревался это сделать, не подлежит сомнению. Он даже рот с этой именно целью открыл. Не слишком широко, но вполне достаточно для беспрепятственного прохождения приличного количества членораздельных звуков. Жаль, что напрасно. Дверь вдруг распахнулась и в комнату
Дверь распахнулась, едва не слетев с петель от вихря протестующих воплей, вслед за которыми последовал и их источник – муниципальный полицейский, облаченный в темно-синюю форму с короткими рукавами, стэтсоновскую шляпу емкостью в три стандартных ведра, вооруженный крупнокалиберным револьвером в ковбойской кобуре. Прибавим к перечню щеточку начальственных усов под картошиной носа и пару сверкающих праведным негодованием глаз, и согласимся, что Марафет лишился дара речи по весьма уважительным причинам.
– Что я слышу! – вопиял служитель закона, обращаясь, конечно, и к присутствующим, но главным образом все же к небесам. – В городе вооруженное ограбление, а муниципальная полиция узнает об этом самой последней! Как прикажете это понимать, господин Кульчицкий? Я требую объяснений! Ведь существует официальная договоренность, что до тех пор, пока краевая комиссия не примет окончательного решения о территориальном статусе вашего заведения, вы обязаны в подобных случаях информировать одновременно и муниципальную полиция и районную милицию. И что же?! Вы даже не удосужились поставить нас в известность! О происшествии мы узнали, стыдно сказать, из выпуска новостей!..
– Как новостей? Каких новостей? – обрели все разом дар речи. Даже начальник охраны, не вымолвивший доселе ни единого слова, взволновался до крайности. «Чего?» – произнес Стоха, чем привел присутствующих в еще большее смятение.
– Господи Иисусе! Немые заговорили! – суеверно перекрестилась Анна Сергеевна, вызвав у бравого охранника апоплексический прилив крови к увенчанной панамкой голове.
– Да не молчите, лейтенант! – взывал к полицейскому севшим от волнения голосом Кульчицкий. – Какой еще выпуск новостей?
– Обыкновенный выпуск. Радио «Черноморская Волна». Она же из вашего клуба чуть не каждый день ночные программы вещает: кто во что одет, с кем танцует, к кому клинья подбивает, сколько зелени в казино просадил и в каком состоянии в чьем сопровождении домой или еще куда отправился…
Раздосадованное начальство мрачно воззрилось на Анну Сергеевну – главного инициатора ночных радиовещаний из «Амфитриты».
– В отличие от некоторых, я слушала сегодняшний репортаж-викторину Асмодеева и могу вас заверить, господа, что ничего крамольного он не произнес. Обычная дичь, муть и белиберда, – невозмутимо сообщила о своей непричастности к эфирной шумихе госпожа Берг.
Кульчицкий поспешно поднял трубку одного из телефонов, ткнул в пару кнопок и строго осведомился:
– Александр Ильич? Как там насчет журналюг? Что?! Ни в коем случае! Ни за какие деньги! Все убытки я вам возмещу. Вы поняли меня, Александр Ильич?
Судя по всему, Александр Ильич его прекрасно понял, хотя
– Поздравляю вас, господа: к нам ломятся две бригады стервятников из радиои телехроники, не считая целой волчьей стаи репортеров всех газет…
– Клянусь молоком моей матери, которого мне всегда не хватало, я тут ни при чем! – воскликнул Марафет.
– Лучше б ты матом ругнулся, – скривился лейтенант, ища взглядом плевательницу.
– А что, уже можно? – обрадовался младший компаньон столь своевременной возможности облегчить душу проверенным народным средством.
– Плати и матюгайся, – последовал ответ.
Марафет задумался.
– Анна Сергеевна, – поднялся Кульчицкий из-за стола, – полагаю, вам стоит связаться с вашим приятелем и попросить его отозвать своих грифов. Скандальная реклама нам ни к чему. В трубу мы, конечно, не вылетим, но имидж можем утратить…
– Как скажете, Станислав Эдуардович, – кротко согласилась Анна Сергеевна. Однако покладистости ее хватило ненадолго – на вдох и полвыдоха. Дальше она продолжила в своей обычной надменно-язвительной манере:
– Но прежде чем звонить Турову, мне хотелось бы поконкретнее узнать, о чем поведала городу и миру «Черноморская Волна».
Лейтенант встрепенулся, выпятил грудь, уцепился большими пальцами рук за ремень, – двумя словами, изящно подбоченился.
– Докладываю: в последнем… – Полицейский осекся, взглянул на часы и внес существенную поправку. – Теперь уже в предпоследнем выпуске новостей радиостанции «Черноморская Волна» сообщалось, что на «Амфитриту» было совершено бандитское нападение группой неизвестных, численностью до двадцати человек, и что в результате завязавшегося с охраной боя погибло пятеро и ранено девять человек, в том числе есть жертвы среди посетителей. Единственный оставшийся в живых бандит сдался подоспевшим сотрудникам милиции…
– Алексей, – слабым голосом позвал начальника охраны Кульчицкий. – Ты не мог бы выяснить, кто сообщил Турову эти бредни?
Алексей коротко кивнул и попытался покинуть кабинет, однако на полдороги был застигнут врасплох Анной Сергеевной.
– Пусть сперва скажет, почему в баре оказался всего один охранник, когда по штатному расписанию их в это время должно было быть там трое. И где он сам прохлаждался в это время…
Алексей, он же – Стоха, медленно обернулся и, избегая смотреть в сторону администратора, доложил непосредственному начальству, которое ничем таким не интересовалось и, судя по всему, обеспокоено было только шумихой, которую могли поднять СМИ вокруг инцидента:
– Были веские причины. Я вам, Станислав Эдуардович, после подробнее доложу…
– Ну разумеется, – откликнулась вместо Станислава Эдуардовича Анна Сергеевна, – а то вдруг кто-нибудь из присутствующих сочтет эти причины недостаточно вескими.
Марафет крякнул, полицейский озадаченно хмыкнул, Станислав Эдуардович отсутствующе промолчал, Стоха, издав какой-то непонятный утробный звук, стремительно покинул кабинет по срочной служебной надобности: найти и обезвредить Иуду. Старший администратор взялась за телефон: