Большой террор. Книга II
Шрифт:
В этом месте, вполне понятно, Вышинский перебил Рыкова и обратился к Бухарину с вопросом: «А с Семеновым чья была инициатива?» Бухарин: «Я не помню, может быть моя. Я во всяком случае этого не отрицаю».
Рыков объявил, что правые были участниками плана захвата власти в 1934 году совместно с Енукидзе, Ягодой, Петерсоном и другими, включая, как он сказал, Тухачевского и других генералов. Но «реальная попытка не удалась». [545]
Рыков продолжал свои показания рассказом о связях с фашизмом, с меньшевиками, буржуазными националистами и другими группировками. Но, опять-таки, когда дошло до деталей, Рыков, как выяснилось, только «подозревал», но не знал, кого представлял Гринько; а когда вызвали Гринько, и он дал
545
55. Там же, стр. 164.
За этим последовал разговор троих — Вышинского, Рыкова и Бухарина — о расчленении СССР и пораженчестве. Бухарин сказал, что не занимал пораженческих позиций, но отвечает «за это дело». [546] Рыков растерялся; он признал позицию полного пораженчества в отношении самого себя и всех правых, но взял обратно свое заявление на предварительном следствии, что главную ответственность за пораженчество нес Бухарин. В этом месте допроса Вышинский открыто выразил свою досаду.
546
56. См. там же, стр. 172.
В ходе дальнейшего допроса, после «признания» изменнических действий в Белоруссии, Рыков вновь отверг обвинения во вредительстве в области животноводства. Он сказал, что ничего не знал о связях Иванова с англичанами. Но зато, поддержанный Крестинским и Розенгольцем, он «подтвердил» участие в «блоке» Тухачевского. [547]
Показания Рыкова не отличались последовательностью, в них не было ясной линии, однако он все же сумел отвести ряд существенных обвинений.
547
57. См. там же, стр. 180–182.
На следующий день первым был вызван для допроса первый секретарь ЦК КП Белоруссии Шарангович. [548] После уверток и недомолвок предыдущего вечернего заседания Шарангович, несомненно, произвел отличное впечатление на тех наблюдателей, которые симпатизировали режиму, — он «искренне» и полностью признал все обвинения. Он, дескать, был польским шпионом с 1921 года; он сделался видным участником белорусской «национал-фашистской» организации, в которую входили также Голодед, Червяков и большинство партийных руководителей республики. Рыков и Бухарин были прямо связаны с преступной деятельностью этой организации, в том числе с формированием трех террористических групп (две из трех групп намеревались совершить нападение на Ворошилова во время маневров 1936 года).
548
58. См. там же, стр. 183 след.
Велось якобы широкое вредительство, направленное на то, чтобы расстроить хозяйство и вызвать недовольство. Шарангович также распространял будто бы болезни среди скота:
Шарангович:.Я должен также сказать, что в 1932 году была нами распространена чума среди свиней, в результате чего был большой падеж свиней, причем это делалось таким образом, что прививку чумы свиньям делали вреди-тёльски. [549]
… Дальше по сельскому хозяйству я хочу сказать относительно нашей диверсии в области коневодства. В 1936 году в Белоруссии была нами широко распространена анемия. Это проводилось нами с целью, так как конь в Белоруссии играет огромное оборонное значение. Мы стремились подорвать эту сильную базу в случае, если она понадобится в связи с войной…
549
59. Там же, стр. 188-9.
Вследствие
Знаменательно, что Шарангович принял на себя ответственность за эксцессы первого периода коллективизации. Эти эксцессы, оказывается, совершались в антипартийных целях:
Шарангович: В Белоруссии к этому периоду еще насчитывалось около ста тысяч единоличников. Нами была дана установка, что раз единоличник не идет в колхоз, то он является врагом Советской власти. Это было нами сделано в провокационных целях. К единоличникам, сопротивляющимся коллективизации, мы, исходя из своих провокационных установок, применяли такие налоговые мероприятия, которые создавали среди единоличников недовольство и повстанческие настроения.
550
60. Там же, стр. 189.
По счастью, однако, Москва разобралась в чем дело:
Шарангович:…Потом ЦК ВКП[б] принял соответствующие меры для исправления того, что было нами проделано, и положение изменилось. Настроение у единоличников, у той части, которая была спровоцирована, резко улучшилось. [551]
Такое толкование событий 1929-30 годов поистине поразительно и Показывает, насколько сильно и постоянно Сталин был озабочен ситуацией в деревне. Но и в промышленности «национал-фашисты» развернули деятельность в крупном
551
61. Там же, стр. 189.
масштабе:
Шарангович: Энергетика. Здесь, главным образом, внимание концентрировалось в отношении Белгрэса, который снабжает промышленность Витебска, Орши, Могилева. Здесь топливо не подвозилось своевременно. Тормозилось строительство. Конкретно беру Кричевский цементный завод, Оршанский льнокомбинат, Могилевский труболитейный завод…. [552]
ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ
За Шаранговичем последовал узбекский руководитель Ходжаев. Удобно рассматривать его показания вместе с «признаниями» его коллеги Икрамова, хотя последний допрашивался днем позже.
552
62. Там же, стр. 190.
До сих пор «буржуазный национализм» представляли на процессе Шарангович и, в меньшей степени, Гринько. Теперь, в показаниях двух узбеков, он был выпячен открыто и ясно. Ибо Ходжаев и Икрамов не были подвижными аппаратчиками вроде Шаранговича и Гринько, которые могли посылаться на любую работу в любую республику. Вся их работа прошла в Средней Азии.
Ходжаев и Икрамов представляли также — подобно другим обвиняемым в других сферах — гораздо более широкий слой партийных и советских работников, павших жертвами или намеченных в качестве жертв. Так, например, они оговорили на процессе первого секретаря ЦК и председателя Совнаркома соседнего Таджикистана, возвели обвинения на «уклонистов» в своей собственной республике.
Похоже, что Ходжаев в какой-то степени действительно противился в прошлом централизаторским и денационализа-торским тенденциям сталинизма. Но Икрамов никогда не сопротивлялся им. В компартии Узбекистана эти двое возглавили противостоящие друг другу группировки, но теперь, на суде, они говорили о своем единении в борьбе против режима и объясняли это единение тем, что «центр правых» оказывал на них давление. Икрамов показал, что они «под нажимом Бухарина и под непосредственным руководством Антипова сконтактировали работу двух националистических организаций». [553]
553
63. См. там же, стр. 198.