Большой треугольник! или За поребриком реальности! Книга первая
Шрифт:
— Как частично? — спросил Махо и добавил, что он сегодня будет отдыхать, а завтра я должен буду ему объяснить.
Владик лёг на нару и отвернулся к стенке к проходу у окна. А Аслан, наблюдавший за разговором, пошёл в купе.
В субботу вечером Тайсон выгнал самогонку. Но Владик пить отказался, и я поддержал компанию Тайсона.
Ночью меня разбудил Владик и сказал, что хочет попросить у меня пару блоков «Мальборо». Что он переписывался с босотой из транзита, который забит до отказа, и туда заехали два очень серьёзных человека. И показал маляву,
Я сказал, что от меня не надо, а от себя — пожалуйста, но потом получится, что ты грел всяких чертей, так как, по моему мнению, приличные не пишут по камерам собрать их в дорогу.
— Не говори так, — сказал мне Влад. — Это серьёзные люди. Вот, читай: «… мы прошли большой треугольник, сейчас идём на Житомир. Пиханите сигарет, чая и, если что братве передать, на крытую, через неделю будем там...»
— А что такое «большой треугольник»? — спросил я.
— Харьков, Днепр, Киев, — ответил Влад. — Самые красные тюрьмы и лагеря.
— Ну, да, конечно, — сказал я. — Мы сейчас в самой красной тюрьме.
— Здесь расслабляют, а там крепят! На хуй оно тебе надо?! Я говорю — это серьёзные люди.
Я подумал, что мне это точно не надо. Дал два блока «Мальборо» и пошёл спать.
Утром у Влада настроение было ещё хуже вчерашнего. Он сказал, что всю ночь не спал, и показал мне маляву, в которой в знак благодарности за два блока «Мальборо» от него по-личному было написано: «Что у тебя может быть личного в тюрьме? Как ты после этого можешь называться бродягой?»
— Ну вот, черти тебя по-чертовски и отблагодарили, — сказал я.
На обед Владик что-либо есть отказался — сказал, что нет аппетита. А после того как перед ужином Махо проснулся, сходил в туалет и в спортивной куртке и трусах сел на нару Тайсона, поставил пятку на край застеленного простынёй матраса и, вычищая грязь между пальцев ног, стал выяснять, что значит «частично».
— Помогать нужно, воровать нельзя, — ответил я.
— Почему нельзя?
— Это может оказаться воровской «общак».
И когда я спросил, кем он хочет стать, он ответил, что вором в законе. И на мой вопрос, почему ему это нужно, продолжая вычищать грязь между пальцами, пояснил: для того, чтобы разрешать спорные вопросы между бизнесменами и получать с этого свой процент. Влад извинился и ушёл в туалет и находился там до тех пор, пока я не ответил на все вопросы Махо и тот не покинул купе. Вернувшись, Влад сказал, что уезжает из камеры и что я и Тайсон можем подумать, что это предательство. Но он не может уже терпеть. Он либо всё время будет сидеть в карцере, либо кого-нибудь убьёт.
Перед проверкой он объявил присутствующим в камере, что уезжает. Что уверен в том, что последний шмон — это провокация против него, и он не хочет, чтобы из-за него страдали люди. И по проверке с вещами вышел из камеры.
В
Но судебное слушание началось не с рассмотрения следующего эпизода — покушения на жизнь Склярова, — а с того, что в клетке начал вешаться Рудько.
Судья спросила, есть ли ходатайства. Рудько достал из кармана капроновый шнур. Надел петлю себе на голову, второй конец перекинул через прут верха клетки и начал тянуть с такой силой, что его лицо покраснело, голова склонилась набок, а шея, казалось, вытянулась.
Всё же было сомнительно, можно было так повеситься или нет. И какое-то время присутствующие в клетке и в зале наблюдали за Рудько.
Тишину прервала Лясковская:
— Смотрите, он сейчас повесится! — сказала она. — Сделайте что-нибудь!
Маркун вскочил со скамейки, отобрал у Рудько свободный конец верёвки, вынул его голову из петли и убрал верёвку к себе в пакет.
— Спасибо, Маркун, — сказала Лясковская. — Что Вы хотели? — спросила она Рудько.
И когда тот начал отвечать, что его не лечат, удалила его из зала до конца судебного процесса.
После этого суд приступил к изучению эпизода Склярова, мотивом на убийство которого, как было указано в обвинительном заключении, для меня послужила возникшая конфликтная ситуация в процессе совместной деятельности между ООО «Топ-Сервис» и Береславской пищевкусовой фабрикой. Как было написано, причиной стали: разногласия во взаиморасчётах; позиция Фиалковского, способствовавшего привлечению к уголовной ответственности и аресту директора Береславской ПВФ Бацанюка и назначению на эту должность Будаша; занижение оценки имущества фабрики, переданного ООО «Топ-Сервис»; активная деятельность Склярова по отстранению Будаша от руководства фабрикой. И с заказом на совершение этого преступления за денежное вознаграждение, по версии обвинения, я обратился к Маркуну.
И, снова минуя мой допрос, судья предложила дать показания Маркуну. Тот вину не признал — сказал, что я к нему не обращался для совершения убийства Склярова. А также — очевидно, упреждая вопросы прокурора об отсутствии его каких-либо показаний в деле по этому эпизоду, как свидетельство его добровольного выбора, какие показания давать, а какие нет, — добавил, что к нему на следствии ни следователи, ни оперативные работники не обращались с требованием писать что-то о Склярове.
— А Вы сами не стали? — спросила судья.
— Чтобы писать, надо знать, что писать, — ответил Маркун.
— Я понимаю, — сказала Лясковская и приступила к допросу Лазаренко, к которому, по версии следствия, после того как получил заказ от меня, Маркун обратился для совершения преступления.
Лазаренко сказал, что он не знает, кто такой Скляров, и не принимал участие в его убийстве.
— Макаров Вам не предлагал это преступление брать на себя? — спросила Лясковская.
— Нет, — ответил Лазаренко. — По этому преступлению я и Ружин сочиняли показания вместе со следователем К'oзелом и Донским в одном кабинете.