Большой вальс
Шрифт:
– Благодарю, что не оставила меня, мама, удержав силой от роковой ошибки, – прошептал Феликс и по-дружески распрощался н причале с конвоирами, которых уже начал принимать за посланцев другой цивилизации. парни поняли его любезность по-своему – "Ничего не надо. Денег не надо. Прогулка оплачена", – коротко сообщил один из них, пряча за спину руки.
А на другом континенте встречал рассвет посеревший от бессонницы Кассио. Собственно, он и не ведал, что солнце уже поднялось, засидевшись в своем "бункере". Под дулом незримого орудия
– Ну, как дела у всесильного Карабаса-Барабаса? Я вижу, представление не ладится, артисты явно бунтуют. – Тот единственный, кто имел право появляться здесь, вырос у стола, изучая комбинацию Кассио. – Или ты изменил финал, решив вызвать на поклон счастливые пары влюбленных?
– Ах, пустяшная забава, способствующая пищеварению. – Кассио развернулся к гостю, заслоняя собой "игровое поле". – Что у тебя?
Альконе пристально посмотрел в насмешливые глаза собеседника и, осененный догадкой, резко отодвинулся, открывая проигранную партию.
– Здесь что-то не ладится, верно? Неудачное расположение звезд, магнитные бури… а, может быть… – он взял фигурку с вырезанным на груди крестом и задумчиво повертел её. – Может быть, эту комбинацию хранят неведомые силы?
– Хранят. Тебе пора смириться с этим.
– Давно играешь против меня?
– Как только понял, что ты солгал мне, убедив, что любовь мертва.
Кассио брезгливо поморщился:
– Перестань, тебе давно не шестнадцать. Та нежнейшая возлюбленная, пленившая твое щенячье сердце, оказалась обычной шлюшкой. Знаешь, что она сделала, получив от меня откуп? Продемонстрировала отцу все, чему научила в постели сына. Не слишком высокий класс.
– Ты действительно убежден, что нельзя любить развратных, слабых, глупых, толстых, припадочных или любых других живых людей? Ты и вправду настолько безумен? – Ингмар схватил Кассио за ворот пиджака, с презрением вглядываясь в рыбьи глаза. – Жалкий, больной старик… Ты обманывал ребенка, ты исковеркал жизнь юноше, ты сделал меня мрачным изгоем, изобретающим пути отступления… Ты – "властелин мира", которого боготворило "щенячье сердце" подростка, стал злым гением Мага.
Кассио тяжело рухнул в свое кресло, откатившиеся в угол комнаты.
– Мы не виделись десять лет. И я не рассчитывал на визит… Ты оказал мне честь, Ингмар, став противником в этой игре. – Альконе окинул сына оценивающим взглядом. – Высок, силен, желтые глаза. Весь в Анну. А хватка моя – мертвая. Сегодня ты обошел меня, мальчик. Это единственный проигрыш, который доставил мне удовольствие.
– Лжешь! Мы давно стреляем из разных окопов и ты не слишком боялся попасть в меня. Помнишь копию подвесок Мазарини, которую ты ухитрился мне подсунуть? Ты ведь смеялся, да? Тебе было
– Теперь ясно, почему не сработала сигнализация. – Кассио сник, осознав ошибку. – Ведь я позволил тебе стать моим компаньоном. Ты единственный знал шифр центрального компьютера и мог пользоваться моими позывными.
– К счастью, мне было известно и то, что любое мое соприкосновение с твоим "банком данных" фиксируется. Мне оставалось лишь исправить допущенную отцом ошибку – устранить незримый контроль и воспользоваться предоставленной властью.
– Чтобы устраивать свои любовные делишки. Я помешал. И глазом не моргнул, когда моими руками ты обеспечил своей крошке триумф в Америке.
– Только потому, что Кассио н терпелось посадить в лужу О'Ралли. Почему бы не сделать это чужими руками? Считай – мы квиты. Но когда ты затеял игру против Виктории там, в Венеции, разве я не предупредил "руки прочь!"? Представление во Дворце Роз было знаком опасности: "Вы никогда больше не увидите Антонию Браун", – сказал я тебе. Ты понял, понял, но не послушал меня.
– К чему мне девчонка? Я охотился за другой птичкой.
– Ты строил травлю Динстлера и был отомщен, – твердо сказал Ингмар.
– Ну что тебе-то до слабонервного докторишки?
– Он создал Мечту. Нет – Победу. Он служил прекрасному и не продавался. Совсем как я… – Ингмар горько усмехнулся и взял с поля сине-зеленую искореженную фигуру. – Насколько я понимаю, это – бедняга Шнайдер? Незадачливый игрок, умеющий любить. И ещё – быть преданным. Да он гигант, Кассио! – Шон размял пластилин, изобразив воинственного Дон-Кихота.
– Значит, это ты стирал данные о Шнайдере… Не понимаю – к чему такие затейливые комбинации? Почему не сказал мне прямо, возможно, мы бы столковались…
Ингмар улыбнулся и выстроил на столе новую композицию.
– Смотри, – это моя завершенная партия. Красиво? И ведь я играл по твоим правилам, как достойный противник. Не составляло труда разрушить твои усилия одним щелчком, но я не пожалел усилий, чтобы развернуть армию Кассио против него самого. Я нашел Шнайдера и сделал так, чтобы он спас Антонию, вернув себе силы и веру в жизнь.
– Ты рассказал ему о подмене девушек и, естественно, преданный слуга ринулся защитить свою госпожу.
– Нет. Это было бы совсем просто. Я заставил его пожертвовать собой ради Виктории. Понимаешь? Глупышка-Артур не раздумывая помчался в Вирджинию, чтобы спасти русскую, про которую он узнал правду. Он просто защищал справедливость и в награду вернул себе любовь Антонии, пред которой сильно провинился, убрав Динстлера. Я лишь немного помог ему – обезвредил второго убийцу и убрал с места происшествия бумаги, порочащие А. Б.
– А что же произошло в Москве? Как ты догадался направить туда принца?