Болтливои? избы хозяи?ка 2
Шрифт:
— И я…
— Мысль в голову пришла тяжелая. Каково вам делить меня, — вздохнула, — не хотела бы я оказаться в подобном положении, не смогла бы, не стерпела.
— Открою тебе тайну, которая не тайна, — Митя чмокнул в лоб и лег на спину, умостив ее голову себе под мышку, — никто из нас делиться и не намерен на самом деле. Все ждут благополучного исхода.
— Что я выберу одного?
— Типа того.
— Я и выберу. Если мне предоставят такую возможность. В чем не уверена. Боги, они такие жестокие,
— Ты что-то новое узнала?
— Узнала, а ты?
— И у меня есть, что рассказать. Но начни ты, очень хочется голосок твой послушать. Я бы лучше поцеловал тебя, вместо разговора, да боюсь до свадьбы на Поляне к тебе прикасаться, не сдержусь, а здесь не место. — улыбнулся, крепче прижав к себе.
Степанида рассказала ему обо всем, что случилось за эту неделю, лишь о похищении умолчав, решив это перенести на потом. И о последнем разговоре с Лелей поведала, да о том, как одним глазком подглядела за свадьбой Первой Слагалицы.
— Поэтому я стала еще больше бояться свадьбы, Мить. Как бы у нас чего подобного не случилось.
— Я тоже видел их свадьбу, — сказал Митя, глядя в небо.
— Как?
— В дедовых воспоминаниях.
— Прикольно… А что видел?
— Многое видел, с чего начать?
— Расскажи, что было после? — Степка умостила удобнее, готовясь к долгому рассказу, — боги все-таки заставили Нидару жить со всеми? Без любви?
— Помнишь, ты рассказывала про нумерологию? О том, почему женихов семь, что счастливая семерка не случайное число?
— Помню, Евдотья рассказывала.
— Так вот, из-за отказа Ниды от троих силовиков, боги вынуждены были сделать рокировку.
— Вынуждены?
— Да, послушай. Изначально Первая Слагалица предназначалась в супруги одному из богов. Числобог высчитал, что такую ношу она в одиночку не осилит и в мужья ей нужен крепкий спутник. Не кто-нибудь, а бог. И представь, девушка, которая выбрала камень судьбы Слагалицы оказывается влюбленной. Подстава.
— Плохо считал, в столбик видимо, — хохотнула женщина.
— Он ведь и камень заворожил, чтоб выбрала исключительно подходящая девушка. Все вычислил и вдруг такой сюрприз.
— И боги ошибаются, ничего удивительного.
— Но когда отец Ниды и Мары пришел просить не разлучать дочь с любимым, Числобог пошел на уступки. Что конечно выглядит странно, так как добряком его не назовешь.
— У него была цель?
— Я думаю Числобог предвидел, что на место встречи придут все братья. То есть, дед мой так думал.
— Потому что заменить одного бога по силам четырем стихийникам? — догадалась Степанида.
— Да.
— Выходит, Числобог не из-за дурного характера на свадьбе сделал замену одного к двум? Для уравновешивания сил?
— Опять, да.
— Хм. Ну, все равно. Это жестоко. Нидара живой человек.
— Я так понял, что после обряда с этим проблем не возникло.
— В смысле?
— После обряда пришли чувства и страсть пришла.
— Та-а-а-к, — Степка села и уставилась на Митю огромными глазищами, — выходит, что после свадьбы она их полюбила? Из-за обряда?
— Вроде, да.
— То есть ее выбор ничего не значил? Не любишь? Заставим! Офигеть! А… а как же дед Мечислав? Он что, после свадьбы тоже изменился? Стал спокойнее глядеть на соперников?
— Нет. Дед ушел.
— Куда?
— Бросил Ниду, — Митя тоже сел, — они много лет не виделись.
— Но почему?
— Не смог смириться. Знаешь, я его не осуждаю, Панни. Мы, стихийники, у нас все человеческие эмоции приумножены. Он не справился с ревностью и чтоб не было беды, просто ушел.
Степка задумалась. Нехорошо получается, сама несколько минут назад думала о том, что делить любимого не смогла бы и ушла в сторону, а когда такое же совершил Меч, тут же осудила, пусть и в мыслях. Ей даже стыдно стало. Со стороны почему-то все воспринимается проще, а стоит ситуацию примерить на себя, тут же мнение меняется на противоположное.
— И что дальше было? Как они помирились?
— После свадьбы боги вручили Нидаре клубки жизни женихов и сказали, что теперь в ее власти управлять ними. Может отпустить, а может навечно привязать к себе. Но настоятельно советовали родить от каждого мужа по дочери, если все же решит отпустить.
— А что за клубки жизни такие?
— В дедовых воспоминаниях о них мало что было. Вроде как воля их, судьба.
— Так, ладно. Но если Мечислав ушел, значит Нидара его отпустила?
— Она отдала ему его клубок и сказала, пусть он решит сам, как быть. Дед ушел.
— Бл-и-и-н. Митя, мне аж больно за нее. Она с его участием избавилась от братьев, понесла за это кару, а он ее бросил.
— Я так понял, она не то чтоб страдала. Годы с шестью мужьями были хорошими. Но любовь к деду тоже никуда не делась. Она сделала, как завещали боги. Родила каждому по дочери… и отпустила.
— Но отпустила… уже любимых?
— Да.
— Черт. Фигня какая-то. Она же мучилась?
— Все шесть раз. Но сделала это, чтоб вернуть деда. И вернула.
— Блин, я сейчас расплачусь, так жалко ее! Митенька, она столько выстрадала. Добрая очень, любящая. Может глупая немного, но когда чувства владеют сердцем, мозг работает с перебоями.
— Не плачь, родная, так уж вышло, — Митя обнял ее крепче и продолжил, — она клятву дала, что больше никаких мужчин в ее жизни не будет. И в общем, сдержала. Несколько лет они были абсолютно счастливы. А потом, ты сама знаешь, что случилось.