Болтливои? избы хозяи?ка 2

Шкот НатАша

— Что я могу сказать, Перун? Ты и сам знаешь, истинная любовь не предает, — ответила та, не отрывая взгляда от своих рук, словно глядеть на смертных ей было лень.

— Мы не можем навязывать Домовитке неверных, — вставил бог с теплым добрым взглядом, улыбнувшись в густую бороду, торчащую во все стороны, словно она никогда не видела ухода. — что же ты, Числобог, выбрал таких ненадежных кандидатов? Ошибся в расчетах?

— Я никогда не ошибаюсь, Стрибог! — процедил сквозь зубы Числобог, — сейчас все улажу!

Он сделал

несколько шагов вперед и поравнялся со Нидарой, переставшей плакать, как только услышала, что неверных женихов ей навязывать не станут и даже робко улыбнулась Стрибогу. Ей начало казаться, что жизнь наконец-то налаживается.

— Что, строптивый характер показываешь, Домовитка? Думаешь, самая умная? — процедил ей на ухо Числобог, склонившись низко к лицу.

— Н-нет…

— Кого решила за нос водить? С кем в игры играешь? Перед другими богами решила посмешище из меня сделать?

— Нет… нет, что ты! Это не так! — Нидара затряслась пуще прежнего, испытав страх огромной силы, увидев, как от гнева перекосилось лицо красивого бога, — просто… я не могу со всеми, как вы не понимаете???

— Это вы в игры играете! — Меч стремительно подбежал к любимой и обнял за талию ее холодное тело и крепко прижал к себе, — распоряжаетесь нашими судьбами, словно мы овцы безмозглые.

— Не дерзи! — Перун, от которого Меч перенял цвет глаз и кусочек сил, прикрикнул на подопечного, — много позволяешь себе! — в воздухе ощутимо запахло озоном. Мечислав сжал губы, но глаза метали молнии.

— Согласен с тобой, Перун, согласен! — Числобог выпрямился, — ну что ж, голубки, мы услышали вас. Теперь вот вам наше, божье слово…

Нидара зарыдала, услышав в голосе Числобога угрозу и уткнулась лицом в грудь Мечу.

— Отвергнутые женихи, покиньте Поляну!

— Нет! Нет! Нет! — возмущенно выкрикнули братья, до последнего уверенные, что их максимум накажут, но любимой не лишат, — нет! Меч, это все ты, скажи им, скажи!

— Что сказать, братья? — Меч повернулся к ним и брезгливо бросил, — вы сами встали на моем пути. Нида — моя! Я боролся, как мог!

— Ненавижу! — выплюнул Рад и бросился на Меча, но по щелчку пальцев Стрибога троих братьев подхватило порывом ветра. Миг, и они исчезли с Поляны.

— Неверным нужна замена! — продолжал между тем Числобог, почесывая бороду.

— Что? Нет-нет, пожалуйста, — взмолилась Нидара.

— Да, дева, только так! — голос Числобога пеплом посыпал ее разбитые надежды на счастье, — а так как стихийника обычный отрок не заменит… — он пожевал ус, словно раздумывая над вариантами, — на место каждого отвергнутого придут… два смертных мужа.

— Нет! — закричала Нида и вырвалась из рука Меча, упав на колени перед Числобогом, — нет, пожалуйста!!!

— Забери ее, Меч! — ошеломленному сказанным водянику шепнул на ухо тихонько подошедший волхв, — она только хуже сделает, не гневите богов!

— И так, — разозленный бог, подняв голову

к небу, закрыл и глаза и проговорил, — вижу, вижу, есть в селении шесть отроков, горящих чувствами к нашей Домовитке, Стрибог, подсоби?

— Легко! — бог с лохматой бородой хлопнул в ладоши и тут же на Поляне появились шестеро парней. Они в полном недоумении крутили головами. А затем застыли, увидев богов.

— Нет! Нет! — кричала Нида, вырываясь из рук любимого, который пытался поднять ее с земли, — я не хочу!

Числобог нежно улыбнулся и присел на корточки. Взял в руки прядь волос Ниды и потер между пальцами, а затем грубо сгреб волосы в кулак и прошипел так, чтоб слышала только она:

— Сейчас ты встаешь и мы проводим обряд. Или твоего любимого я тоже поменяю, например, на кузнеца из соседней деревни. Он давно по твоему телу сочному слюну пускает. Поняла меня, Домовитка?

Нидара подняла на него свои разноцветные заплаканные глаза и давясь слезами пыталась что-то прошептать. Веснушки на побелевшем лице стали еще отчетливее.

— Не слышу!

— Да… — ответила она одними губами.

«Правда — пешком, ложь — верхом»

Пришла в себя Слагалица в одиночестве. Посидела тихонько на бережке, повздыхала. Вытерла непрошенные слезы с щек и ойкнула, почувствовав боль. На ладонях была кровь. Совсем позабыла, что лицо стеклом изрезано. Степка умылась, а потом подумав, что у нее все тело в синяках и ссадинах и единственная возможность подлечиться быстро — окунуться с головой. Быстро разделась, преодолела холод родниковой воды и опустилась в свою личную «лечебницу». Закрыла глаза и задумалась о том, что довелось повидать.

Жалко, до боли в горле, жалко было глупую, несчастную Нидару. Импульсивного, ревнивого Меча и даже его братьев, поддавшихся на соблазн. Поплатились все, а влюбленные более всех. Боги наказывают строго. Так, кажется ей говорил Николай-Негослав? После увиденного, больше в этом сомневаться не приходилось. Ненависть к богам колыхнулась в груди холодным льдом и колючим страхом. А как-то будет у них? Чего им ждать, на что надеяться?

Ниде пришлось жить с нелюбимыми. Мечу смириться с шестью соперниками. Что же судьба уготовила Степке и ее женихам? Хотелось верить, что ей дадут выбрать одного, а остальных отпустит любовная горячка.

Вот только непонятно, как все-таки сложилось, что потом Меч и Нида жили вдвоем? Меч сумел прогнать остальных мужей? Вопросов все больше, а ответов мало. Возможно Митя вернется со своего Дна и расскажет что-то важное.

«Ну, я глупости точно совершать не намерена. Мне все женихи дороги и рисковать не стану. Буду беречь их. Если надо свяжу, прикую, запру в Домике до самой свадьбы!»

С этой мыслью она еще несколько раз окунулась с головой, волосы сильно не отжимала, помня, что вода еще может Петру понадобиться, набрала полный рот и поспешила домой.