БондиАнна. В Россию с любовью
Шрифт:
Я думала, при виде Алекса сердце просто разорвётся. Но оно разорвалось от того, что я нашла, войдя в квартиру.
Дверь была открыта нараспашку. Теперь в моём бывшем доме жили бомжи и наркоманы. Я видела такие притоны по телевизору. «Полицейские обнаружили место сбора наркозависимых и бездомных людей, где наш корреспондент провёл своё журналистское расследование. Осторожно, следующие кадры не для слабонервных!»
Это не могла быть та же квартира, в которой я просыпалась каждое утро несколько месяцев назад. Повсюду были
На моём любимом диване тоже лежало тело, в таком виде, что невозможно было определить его пол. А на обивке дивана… Я не хотела знать, от чего эти пятна.
Смрад стоял страшный. Воняло потом, перегаром и испражнениями. Пришлось зажать нос, чтобы не сработал рвотный рефлекс.
Моих вещей нигде не было. Ни носка, ни резинки или туши для ресниц. Ничего не осталось. Как и половины мебели, и вообще всего того, что делает обычную квартиру домом. Пропали и пальмы из «Икеи», и маска африканского идола, даже вилки с ножами и мои русские книги.
Ни-че-го не осталось от нашей жизни.
В горле был уже не ком, а настоящий булыжник, когда я прошла в спальню и увидела Алекса. Он лежал на грязной кровати, без постельного белья, прямо на матрасе. Ни подушек, ни одеял, ни простыни. Рядом комод, а на комоде грязное блюдце с ложкой — вероятно, единственной в квартире — и использованный шприц без колпачка. Я перевела взгляд на руки Алекса. На одной из них до сих пор был затянут его старый ремень.
Алекс употреблял тяжёлый наркотик.
Моё сердце как будто обволокла густая чёрная слизь, похожая на нефть. Передо мной был человек, любовь к которому, несмотря ни на что, была частью меня самой. И сейчас мне казалось, что он падает в пропасть, увлекая меня за собой. В любой момент он может удариться о землю, и это будет его конец. Страшный, как наркоманская ломка.
Я не смогла удержать его! Не поймала за руку в последний момент…
Я подошла к кровати и сняла ремень с его руки. Приоткрыла один глаз — зрачок среагировал на свет. Проверила пульс — он был жив. Алекс просто вырубился.
Выключенный телефон лежал рядом с его рукой на заблеванном матрасе. Видимо, звонок мне был последним криком о помощи.
Убедившись, что Алекс жив, я растолкала его новых «друзей» и выгнала их из квартиры. Один довольно быстро и без пререканий покинул дом, а вот со вторым пришлось повозиться и даже пригрозить полицией.
Ключ от входной двери я не нашла, поэтому просто прикрыла её и приставила стул к ручке на случай, если ещё какие-то новые знакомые решат навестить моего
На то, чтобы собрать весь мусор и привести квартиру в мало-мальски приемлемый вид, ушло несколько часов. С обивкой мягкой мебели я, конечно, уже ничего не могла сделать — за четыре месяца всё, что на неё выливалось, въелось намертво. Найдя в кладовой какое-то старое покрывало, я просто набросила его на диван. Теперь можно было хотя бы сесть. Ванную я тоже отмыла, насколько это было возможно без перчаток и моющих средств. Осталась спальня.
Вытирая пот со лба, я взяла мешок для мусора и направилась туда, когда прямо передо мной вырос Алекс. Я застыла. Мгновения хватило, чтобы понять — что-то не так.
Он смотрел на меня, но видел будто бы кого-то другого. Взгляд Алекса был злым и враждебным. Он буквально прожигал меня насквозь. Я не узнавала своего мужа. Это был кто-то чужой.
— Ты сделала, как я просил? Мы же договорились! — сквозь зубы процедил он.
— Что? — я не понимала, о чём речь. Впрочем, сам Алекс тоже вряд ли до конца осознавал, с кем говорит.
Он медленно наступал на меня, так что пришлось попятиться.
— Я вчера тебе сказал!
Он не кричал, даже голос не повысил, но то, как он говорил, повергло меня в ужас.
Лучше бы орал!
— Алекс, послушай меня, пожалуйста… — я старалась говорить как можно мягче. — Мы вчера не виделись. Мы четыре месяца не виделись.
Он остановился и посмотрел на меня как на сумасшедшую.
— Что ты несёшь, тупая тварь? Вчера ты…
— Алекс, это я, Анджики! — старалась я сохранить самообладание. — Я твоя жена, ты помнишь? Но четыре месяца назад…
Его стеклянный взгляд прояснился, будто наполнился светом.
— Анджики? — с теплотой и надеждой переспросил он.
— Да, это я, Алекс. И я тут, я рядом. Я приехала помочь тебе выбраться.
Алекс серьёзно посмотрел на меня, и к нему, кажется, вернулось сознание. Взгляд стал осмысленным и тёплым. Как будто тот Алекс, которого я когда-то полюбила с первого взгляда, с трудом прорвался через сковавшую лицо безобразную маску.
— Анья, ты смысл моего существования. Я никто без тебя. Ты мне нужна. Я люблю тебя больше жизни. Я не выживу без тебя, без твоей любви. Я умру от горя, я не смогу пережить…
Он усердно думал — это было видно по лицу. Мысль ускользала от него. Сознание оказалось так сильно затуманено алкоголем и наркотиками, что он даже не понимал, что не видел меня несколько месяцев. Для него, похоже, мы расстались только вчера.
— Ты подсел на наркотики? — набравшись сил, спросила я, хотя ответ был очевиден.
Он даже не услышал вопрос.
— Как давно, Алекс?
— А? — непонимающе отреагировал он, отвечая кому-то другому, из другого мира, который видел только он. Я поняла, что сейчас бесполезно что-то ему объяснять.