БондиАнна. В Россию с любовью
Шрифт:
Это была не музыка, это был бескрайний океан, одновременно спокойный и гладкий, как шёлк, и беспощадный и сильный, как буря.
В этой музыке было страдание. Внутренняя борьба. Глубокие терзания, гармонично перетекающие в умиротворение.
Мне стало сложно набирать воздух в грудь, и вместе с тем я не могла надышаться. Самые разные эмоции собирались в торнадо и вихрем кружились в груди, не давая возможности схватить хотя бы одну и подробно рассмотреть. Это пугало, но я просто отдалась моменту,
Держа пустой сидибокс в руках, Алекс опустился рядом со мной и посмотрел в окно на туманный рассвет.
Это был второй концерт Рахманинова. Я тоже перевела взгляд на окно, потому что золотистые лучи добрались до пентхауса и начали медленно заполнять пространство тёплым светом: сначала стена, потом пол от неё… Нежное сияние лениво ползло по паркету, обволакивая каждый предмет и людей, встречающихся на пути.
Внутри что-то таяло. Я поняла, что не видела и не слышала ничего прекраснее, и посмотрела на Алекса.
Он сидел с закрытыми глазами и держал переносицу двумя пальцами.
— Алекс, что с тобой? — забеспокоилась я и положила руку на его бедро.
Он поднял глаза. Из них тонкими ручейками текли слёзы. Я опешила и восхитилась одновременно. Среди такого хаоса и бедлама найти что-то настолько чувственное и прекрасное, суметь погрузиться в это настолько глубоко, что заплакать — такое было под силу только человеку с утончённой психикой.
— Это настолько потрясающе, — вдруг сказал он. — Музыка Рахманинова идеальна. Он… — Алекс на мгновение задумался. — Он — это ты, только в мире музыки.
Я потеряла дар речи, поражённая, насколько Алекс обострённо чувствует.
Это ты — красивая душа, любимый, потому что ты видишь в мире только то, что есть в тебе самом.
— Никто не чувствует так жизнь как русские композиторы и писатели, — неожиданно сказал он. — В вас такая бездонная глубина. Никто больше так не пишет.
Надо же было иммигрировать в другую страну, привезти оттуда английского мужчину на улицу, где жил Пушкин, чтобы узнать об этом…
Алекс трепетно обнял меня и прижал к себе. Нам больше не нужно было говорить.
Постепенно все люди отошли от шока и вернулись к своим занятиям. Мы с Алексом долго сидели на диване и смотрели на восходящее солнце. Внутреннее волнение, вызванное встречей с Рахманиновым, переросло в восторг перед способностью любимого находить красоту в обыденности. Эта находка стала символом того, что в самых неожиданных местах могут скрываться сокровища, а в каждом моменте есть место для волшебства, достойного восхищения, радости и наслаждения.
Лондон, 2005 г. Три года спустя в такси.
Воспоминания
За моей спиной стояла тысячелетняя история великой державы. Я родилась в Волгограде. Именно отсюда начался путь советской армии к Берлину.
Мои отношения с Россией трансформировались, как отношения с человеком. В них были и отрицания, и обиды.
Чего стоит только, что все сбережения моего дедушки, которые он копил всю жизнь, в один день превратились в прах.
Даже тот факт, что я родилась 23 февраля, теперь казался не просто случайностью, а важным знамением — тем, что с самого рождения соединяло меня с Родиной. Только мне потребовалось время, чтобы понять это. Время и этот таксист в попытке узнать, откуда я родом.
Теперь к таксистам я отношусь внимательнее…
Когда машина подъехала к центральным дверям отеля, я задумчиво улыбалась.
— Ну, значит, угадаю в следующий раз… — не унывал таксист. — С вас четырнадцать фунтов.
Я протянула ему деньги и открыла дверь.
— Я русская, — сказала, выходя из такси. И, улыбнувшись, через мгновение добавила, — и я горжусь этим.
Вернувшись в отель, я первым делом сообщила Виктору, что завтра улетаю в Москву. Мы сразу поехали и купили билет на самолёт, а оставшийся вечер провели за долгим и тёплым ужином. Смеялись и рассказывали друг другу забавные истории из детства.
Это был хороший вечер. Я действительно расслабилась и даже смогла уйти от бесконечного водоворота мыслей. Просто была здесь и сейчас, в моменте, в котором существовали только мы с Виктором.
Позже, уже в отеле он спросил:
— Ань, ты когда-нибудь думала, почему тебя не привлекают здоровые отношения? Те, в которых тебе не нужно никого спасать?
Вначале я хотела возразить. Но вдруг поняла, что Виктор прав. Так или иначе я стремилась в отношения, где человек нуждался во мне, как тонущий в спасательном круге.
— Хм, любопытно… Раньше я об этом не задумывалась.
Мысленно я возвращалась к своим прошлым романам и думала, почему делала именно такой выбор. Почему оставалась в сложных отношениях, почему возвращалась туда снова и снова, когда могла выйти, навсегда захлопнув дверь. Возможно, тогда я жила бы счастливо…
— Возможно, причина в том, чтобы быть нужной…, — честно ответила я. — Так я думала, что меня не отвергнут.
Наверное, я всегда это знала, но сейчас смогла произнести вслух.