Борьба и победы Иосифа Сталина

Романенко Константин Константинович

Постепенно, по мере того, как он оставался без дела, вернее, по­путно с уменьшением его прямой задачи, Сталин начал входить во все отделы управления городом, а, главным образом — в широкие задачи обороны Царицына в частности и всего Кавказского фрон­та вообще.

Борьба на фронте достигла крайнего напряжения... Главным двигателем и главным вершителем всего с 20 июля оказался Ста­лин. Простой переговор по прямому проводу с Центром о неудоб­стве и несоответствии для дела управления краем привел к тому, что Москва отдала приказ, которым Сталин

ставился во главе всего военного и гражданского управления...»

Восхищаясь организаторским талантом Иосифа Сталина, Но­сович несколько упрощает ситуацию и преувеличивает ту легкость, с которой наркому удалось «взвалить на себя ответственность» за состояние дел в обороне Кавказа.

В действительности все обстояло сложнее. В первых числах ав­густа военрук Северо-Кавказского фронта был отозван в Москву. И Сталин пишет 4 августа Ленину: «Положение дел на Юге не из легких. Военсовет получил совершенно расстроенное наследство, расстроенное отчасти инертностью бывшего военрука (Снесарева. — К. Р.), отчасти заговором привлеченных военруком лиц в раз­ные отделы Военного округа. Пришлось начать все сызнова».

Сталин правильно оценил деловые качества Снесарева бывший царский генерал больше не принимал участия в боевых действиях. Командование не относилось к его талантам. В августе Троцкий на­значил его начальником Академии Генерального штаба, но и ею он руководил недолго. Он оказался на преподавательской работе, в 1928 году получил звание «Герой труда» и тихо скончался на 72-м году жизни в декабре 1937 года — в своей постели.

Но вернемся в лето 1918 года. В тот момент, когда Сталин начал подготовку к отражению ожидавшегося наступления противника, органы ВЧК вскрыли существование в городе системы разветвлен­ного контрреволюционного заговора. Его нити тянулись в штаб ок­руга Разбросанное по разным частям города, на пароходах и в ваго­нах, управление штаба стало местом сосредоточения не только ак­тивных скрытых врагов, но и откровенных бездельников, выжи­давших лучшие времена и саботирующих деловую работу. Часть этих «специалистов», участвующих в заговоре, прибыла в Царицын с мандатами Троцкого.

Заговорщиков подвели самонадеянность и бестолковость. «К этому времени, — писал спустя полгода белогвардеец Носо­вич, — и местная контрреволюционная организация, стоящая на платформе Учредительного собрания, значительно окрепла и, по­лучив из Москвы деньги, готовилась к активному выступлению для помощи донским казакам в деле освобождения Царицына.

К большому сожалению, прибывший из Москвы глава этой ор­ганизации инженер Алексеев и его два сына были мало знакомы с настоящей обстановкой, и из-за неправильно составленного плана, основанного на привлечении в ряды активно выступающих серб­ского батальона, состоявшего при чрезвычайке, организация ока­залась раскрытой...

Резолюция Сталина была короткая: «расстрелять». Инженер Алексеев, его два сына, а вместе с ними значительное количество офицеров, которые частью состояли в организации, а частью по по­дозрению в соучастии в ней, были схвачены чрезвычайкой и немед­ленно без всякого суда расстреляны».

Да, в обстановке нависшей опасности Сталин проявил непре­клонную решимость в пресечении контрреволюционного выступ­ления. Он действовал решительно и без промедления, нанеся целе­направленный удар по ядру антисоветского подполья. По его рас­поряжению 5 августа арестовали все артиллерийское управление при штабе округа во главе с бывшим полковником Чебышевым.

В тот же день был упразднен

сам штаб Северо-Кавказского во­енного округа, работники штаба были отстранены от военного ру­ководства. Одновременно был снят с поста член Военного совета Ковалевский, и на его место Сталин назначил Ворошилова. Заго­ворщиков и саботажников отправили на баржу, служившую тюрь­мой, в которой ЧК держала наиболее опасных контрреволюционе­ров.

Правда, часть арестованных вскоре освободили. В их числе был и бывший полковник Носович, позже перешедший к белым. Но, даже оказавшись среди своих, полковник не может скрыть почти восхищения решительностью действий Сталина.

Он пишет: «Характерной особенностью этого разгона было от­ношение Сталина к руководящим телеграммам из Центра. Когда Троцкий, обеспокоенный разрушением налаженного им управле­ния округов, прислал телеграмму о необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им возможность рабо­тать, Сталин сделал категорическую и многозначащую надпись на телеграмме: «Не принимать во внимание!»

Так эту телеграмму и не приняли во внимание, а все артилле­рийское и часть штабного управления продолжает сидеть на бар­же в Царицыне».

Нет, Сталин не проявлял кровожадности, и, кстати сказать, бе­логвардейцы не церемонились с попавшими в их руки бывшими царскими генералами, служившими у красных. В числе расстре­лянных ими военспецов — попавшие в плен генерал-лейтенанты Таубе, Николаев и Востросаблин, был повешен отказавшийся пе­рейти на сторону белых А.В. Станкевич.

Примечательно, что участвовавшая в заговоре местная эсеров­ская организация имела непосредственные связи с находившими­ся в городе французским, американским и сербским консулами, с которыми контактировал Троцкий. Мандат Троцкого имел и на­правленный из Центра в качестве «спеца-организатора по транс­портированию нефтетоплива с Кавказа» инженер Алексеев.

Что это — случайные совпадения или следствие махинаций Троцкого с британцами, нацелившимися на кавказскую нефть? Как бы то ни было, Сталин не попался в западню, готовившуюся Советской власти заговорщиками в Царицыне. О масштабах и це­лях контрреволюционного заговора, раскрытого чрезвычайной ко­миссией по борьбе с контрреволюцией, сообщалось в извещении Военного совета округа от 21 августа 1918 года.

«В заговоре принимали участие в качестве руководителей пра­вые эсеры, некоторые из офицеров и др. У заговорщиков обнару­жен целый штаб: отдавались приказы, намечен был план захвата советских правительственных учреждений и складов вооружения... Само восстание назначено было с 17 на 18 августа... Кроме плана, приказов у заговорщиков обнаружены свои запасы вооружения, а также зарытые в земле три мешка с деньгами суммой до 9 миллио­нов рублей...»

О том, что организаторы заговора не сомневались в успехе на­мечаемого предприятия, свидетельствует уже такой факт: для чле­нов организации была приготовлена «кипа нашивок» и «ликую­щие прокламации о свержении власти большевиков».

Позже, 21 марта 1919 года, в своей речи на съезде Ленин при­знает: «У нас бывали разногласия, ошибки — никто этого не отри­цает. Когда Сталин расстреливал в Царицыне, я думал, что это ошибка, думал, что расстреливают неправильно, и те документы, которые цитировал тов. Ворошилов... нашу ошибку раскрыли. Моя ошибка раскрылась, а ведь я телеграфировал: будьте осторожны. Я делал ошибку. На то мы все люди...»