Борьба за будущее: Интроекция

Мамука Пагава

Мисато своим молчанием давала понять, что ждёт ответа. И никаких там «бе» и «ме», а чёткой позиции.

Вспомнились слова Каору: «Но я стараюсь, чтобы меня узнали поближе и ценили вовсе не за внешность».

— Я буду пилотировать «Еву», — Синдзи придал своему голосу наибольшую твёрдость, — это то, что я могу и чем полезен. Мисато-сан, вы как-то сказали, что это моя судьба. Я понимаю, что от меня сейчас все ждут только этого. Раз так, то я хочу воспользоваться этим шансом, чтобы меня получше узнали и ценили не только как пилота. —

Юноша немного запнулся, под влиянием не самых приятных воспоминаний, и продолжил через себя: — А ещё я понимаю, что мои действия привели к гибели ни в чём не повинных людей. На самом деле я очень сожалею и понял, какую ответственность несу, поэтому я хочу пилотировать «Еву», чтобы их смерть не была напрасной.

— Сожалеет он... ответственность несёт... Хватит пороть чушь, Синдзи-кун! Вопрос не в «если», «может быть», «возможно» или «потом, как-нибудь». Вопрос предельно простой: будешь ли ты пилотировать «Еву-01» здесь и сейчас? Без всяких там задних мыслей и условий, в первую очередь для себя самого. И ответа тут только два: «да» или «нет».

Синдзи растерялся. Он не знал, что ответить, если его заранее заготовленный вариант отмели, словно бесполезный мусор. Тогда что ему сказать?

— Если «нет», — продолжала она, — то до завтрашнего утра ты пробудешь здесь. Утром же тебя сопроводят обратно в Нагою или куда ты сам захочешь. Но в Токио-3 ты оставаться не сможешь.

— Мисато-сан, я не...

— Мы очень благодарны за ту работу, которую ты выполнил, и ценим то, что уже сделал. Поэтому поверь, NERV и правительство Японии обеспечат тебя всем необходимым. В долгу не останемся.

— Я правда не это...

— Если «да», то вот тебе мои условия.

Уши Синдзи автоматически навострились, дыхание перехватило. А женщина сделала паузу, удостоверившись, что её внимательно слушают:

— Первое — перестань обманывать самого себя. Ты можешь что угодно говорить себе, мне или кому-то ещё, но от «Евы» ты ничего не скроешь, она сразу прочтёт твои истинные желания, чувства, в том числе к ней. И это сразу отобразится на уровне синхронизации. Надеюсь, ты не забыл, что она не робот?

Синдзи неуверенно кивнул головой. Про то, что «Евангелион», помимо эмоций и команд, может считывать мысли, он не знал, и никто ему об этом ранее не сообщал. Но в то же время он понял, почему нельзя насильно заставить против воли пилотировать её. Поэтому настолько важно собственное желание управлять биомашиной.

Юношу одновременно охватили страх перед «Евой» и лёгкое разочарование в людях, которые его обучали и сочли нужным утаить неприятные детали.

— Второе — ты выполняешь приказы. Ты — пилот, и твоя обязанность — следовать тому, что я тебе говорю, что бы ни случилось. Всё, что происходит до, во время и после операции, — это моя ответственность. Всё, что произойдёт с тобой, — это моя ответственность. Любая ошибка, в результате которой пострадают или погибнут люди, — это моя ответственность.

И её не нужно разделять со мной, велика честь для тебя. Твоя задача — выполнять приказы, ликвидировать Ангелов и нежиться в лучах славы. Это всё, что от тебя требуется.

Кацураги резко встала и направилась к выходу. Синдзи уже хотел что-то сказать, плевать что — хоть что-нибудь, но женщина его опередила в дверях:

— Не мне тебе рассказывать, с какими рисками мы тут имеем дело. И всё, что ты уже знаешь, возведи в куб, а потом ещё помножь на пять. Примерно такова истина. Так что прежде, чем дать ответ, Синдзи-кун, ты определись, чего же ты хочешь на самом деле. У тебя есть время подумать до завтрашнего утра, так что пораскинь мозгами хорошенько.

— Но без меня у вас никого не будет! — юноша вскочил с постели.

— Это уже тебя не касается, — она четыре раза постучала по двери, и через некоторое время замок щёлкнул.

— Мисато-сан! — Синдзи неуверенно окликнул её. — Мне не нужно время на «подумать»... Я уже сказал, — он снова ненадолго запнулся, всматриваясь в стальной взгляд Кацураги, — да! Я хочу быть пилотом «Евы-01»!

Дверь открылась, но женщина не спешила выходить. Она оценивающе осмотрела юношу с ног до головы. К удивлению их обоих, Синдзи не дрожал, дышал ровно, а глаза выражали если не абсолютную решительность, то как минимум уверенность в его словах.

Взгляд Мисато стал немного проще, а уголки губ чуть приподнялись. Ей определённо нравился ответ. Особенно его своевременность.

Синдзи же почувствовал, что вся разыгранная сцена — на самом деле тест. Его проверяли! Он медленно сел обратно на кровать, глубоко вздыхая. Нервный смешок самопроизвольно выдавился из него. Но глупо надеяться, что условия, выдвинутые Кацураги, являются пустыми словами. И с ними в любом случае придётся соглашаться.

«Нет, — подумал Синдзи, — я уже с ними согласился».

В отместку он решил выдвинуть своё:

— Мисато-сан, у меня тоже есть условие.

— И какое же?

— По возможности старайтесь скрывать от меня поменьше — я просто ненавижу, когда меня держат в неведении.

Женщина немного подумала и покивала своим мыслям. Её явно обрадовал исход их сегодняшнего разговора.

— Идёт, — сказала она мягким тоном. Теперь на её лице появлялась добрая улыбка, к которой Синдзи уже привык за эти недели. — Ну что, поедем уже домой?

— Да!

В «рено» Мисато они поднимались из Геофронта к поверхности Токио-3 на специальном составе, мирно болтая о всяких глупостях. Вокруг непроглядная тьма, и лишь изредка мелькало размытое освещение. А поезд движется вперёд, без оглядки, к свету в конце туннеля.

«Об этом ты говорил, Каору? Дать свет во тьме души».

Любимый «рено» Мисато сияет как новенький. И почему-то чувствовалось, что железный конь будет повиноваться своей хозяйке во что бы то ни стало.