Борьба за будущее: Интроекция
Шрифт:
«Снова Второй удар...»
— Разве после Великого удара был ещё один?
— Насчёт этого пока не забивай себе голову.
— Мисато-сан...
— Всему своё время. Читай, раз открыл.
...после Второго удара Ким Ву Мин со своей дочерью вернулся в Корею... Ким Ву Мин погиб в первый же день второй корейской войны... росла беспризорником в зоне оккупации войск КНДР... вывезена из зоны боевых действий в Саривон... бежала с другими детьми в Пхаджу... в возрасте восьми лет попала в местную преступную группировку, состоящую преимущественно
Перед ним складывалась ужасная картина. Корейская война всегда ему казалась нечем далёким и не важным для его собственной жизни. А сейчас у него мурашки по спине бегали.
— Мисато-сан, — отвлёкся он с раздосадованным голосом, — тут многое чёрным зачёркнуто...
— Ты точно хочешь знать, как она предавала друзей, раскалывала их и врагов, а потом убивала...
— Но...
— ...и как её насиловали?
Синдзи уставился на женщину с открытым ртом:
— Пожалуй, нет.
В ответ она кивнула.
...неоднократно привлекалась для разведдеятельности... принимала участие в устранении тылового штаба... в возрасте десяти лет завербована разведротой седьмой бригады специального назначения... проявила себя ценным осведомителем на оккупированной территории... благодаря актёрским талантам успешно внедрялась на вражеские объекты... успешно выкрадывала документы особой важности... в послужном списке десятки удачных разведывательно-диверсионных операций... две удачные операции по устранению высокопоставленных лиц... использует любые методы для достижения цели...
Синдзи чувствовал, как у него горло пересохло. Несмотря на краткое изложение информации, он очень ярко и чётко представлял невероятно тяжёлую жизнь Михо... или всё же Ким Со-хён? У него голова пухла от осознания, что, будучи ещё маленькой девочкой, она участвовала в таких вещах. Поначалу он отказывался верить в прочитанное, хлипко цепляясь за надежду, что Мисато решила его разыграть. Но голос разума подсказывал, что всё сходится: насколько он знал, война на Корейском полуострове являлась натуральной кровавой бойней, которая вовлекла в себя абсолютно всех и унесла миллионы людей. Словно явился сам дьявол из преисподней и пожирал без разбору любого, до которого мог дотянуться. В том числе и его одноклассницу. Только Синдзи недоумевал: зачем ему знать о таких подробностях её личной жизни? Что у неё сломана психика и опасна? С виду не скажешь.
...после окончания войны и объединения обеих Корей официально зачислена в Агентство национальной разведки... прошла усиленную подготовку... в возрасте четырнадцати лет тайно переправлена в Японию... предположительно зачислена в один из приютов под видом ранее без вести пропавшей сироты Камугаи Михо... удочерена четой Сакамото... нелегальные резиденты...
Синдзи начинал понимать, в каком направлении движется её жизнь. Ему становилось не по себе.
...в
Судя по досье и тому, что уже знал сам Синдзи, у «Михо» ничего не получилось, поэтому её не трогали. Но как только она попыталась завязать отношения с ним, то ее тут же арестовали, хотя Икари ничего лишнего и не сбалтывал. Значит, в NERV не исключали, что юноша способен расколоться, в отличие от красноглазой девушки. Даже несмотря на то, что Мисато была уверена в молчании своего подопечного. На долю секунды у него мелькнул недоумевающий вопрос: «Кто ты, Аянами Рей? Раз о тебя сломала зубы профессионалка».
С тяжёлым вздохом Синдзи закрыл папку. В голове у него крутилось: «Невероятно». Мисато не преувеличивала: отношение к этой девушке у него изменится раз и навсегда. Однако он пока не мог понять, как именно. С одной стороны, Икари чувствовал неприязнь, словно она его обманула и предала, причём уже во второй раз... Но с другой стороны — восхищение, что такая хрупкая девочка смогла преодолеть все беды, брошенные со стороны судьбы. И не сломаться, не зациклиться, а остаться общительной и приятной девушкой.
«Благодаря актёрским талантам», — отметил про себя юноша. А сколько настоящего в ней он видел, а сколько — игры? Что в ней вообще было своего? Он поймал себя на мысли, что об однокласснице толком не знает ничего.
— Откуда у вас настолько подробное... — он запнулся на полуслове.
— У нас, точнее у одного небритого негодяя, есть некоторые связи в разведывательном сообществе, — туманно ответила женщина, — а там свои светлые головы, понимающие всю важность нашей работы. Так что, предвосхищая твой вопрос: да, нам кое-кто кое-что слил.
Синдзи покачал головой, стараясь переварить полученную информацию.
— Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — с участием произнесла Мисато, — но запомни хорошо — это был твой выбор.
— Я совсем запутался... не могу понять, кто она на самом деле: Михо или Со-хён?
— Девочки по имени Михо, скорее всего, уже давным-давно нет в живых. Можно только надеяться, что она действительно пропала без вести, а не... — она запнулась на полуслове и постучала пальцем по рулю. — Короче говоря, ты сам понимаешь. Как бы там ни было, кого ты знал под этим именем — это Со-хён.
— Вот, значит, как, — протянул Синдзи, возвращая досье в бардачок. — Интересно, какая у неё была бы жизнь, если бы не война?..
— Может быть, стала актрисой или певицей, — пожала плечами Мисато. — Кто знает? Тринадцатое сентября изменило судьбы миллиардов людей, и не в лучшую сторону.
Отчего-то ему очень захотелось увидеть «Михо» настоящей, вне образа шпиона, без актёрской игры. Такой, как она есть. Но возможно ли теперь это? Её же наверняка арестовали.
— Я бы хотел с ней встретиться, — решительно сказал Синдзи, — если это возможно.