Борьба
Шрифт:
Я фыркнул.
Возможно, моя зацикленность на Ларк была связана не с женщиной, а с тем фактом, что я, черт возьми, сходил с ума, не имея достаточного количества работы.
Нет, дело было в женщине.
Но скука не помогала.
— Ты сегодня особенно раздражительный, — сказала Гертруда.
— Ты сегодня особенно прямолинейна, — проворчал я. — Мне скучно, ясно? Я не привык сидеть сложа руки.
Она нахмурилась.
— Мы открыты всего неделю. Дай этому время.
Я нахмурился и подошел к окну, сначала уставившись на улицу. Гертруда могла
Три раза. Ларк отвергла меня три гребаных раза. Все, о чем я просил, — это ужин. Может быть, выпить и дать мне возможность познакомиться с ней поближе. Черт возьми, на данный момент я бы согласился на любое время суток.
Не то чтобы я искал серьезных отношений. И уж точно я не искал любви. Не сейчас. Только не после эпической катастрофы, которой стал мой брак. Не после того, как я пришел к выводу, что любовь — это ни что иное, как проклятая ложь, которую мы внушаем себе, чтобы не быть одинокими.
Лично мне нравилось жить одному. Я не испытывал никаких угрызений совести по поводу тихого дома. Но мне нравились женщины. Мне нравился секс. Мне нравилась Ларк.
Забудь о ней.
Возможно, дело было не во мне, а в этом городе. Возможно, переезд сюда, где все было так по-другому, был ошибкой.
— Ронан, — сказала Гертруда.
Я отвернулся от стекла.
— Что?
— У тебя сердитый вид.
— Хм?
— Ты стоишь у окна и смотришь исподлобья. Ты отпугиваешь клиентов еще до того, как они войдут в дверь.
— О. — Я нахмурился и, подойдя к дивану, присел на краешек. — Есть электронные письма?
Она приподняла брови.
— Я расцениваю это как «нет».
— Почему бы тебе не убраться отсюда? Я побуду поблизости и сообщу тебе, если кто-нибудь позвонит, напишет электронное письмо или зайдет.
— Нет. Я не хочу уходить. — Даже если день будет идти мучительно медленно.
Работа для нашего первого клиента, мужчины, который обратился к нам с просьбой открыть его «ООО», была завершена. В пятницу к нам обратилась женщина, которая искала адвоката, который помог бы ей с разводом. Конечно, это был неоспоримый развод, так что не потребовалось никаких усилий, просто согласовать все с адвокатом мужа и подготовить документы для судебного решения. Но я был очень рад помочь, потому что любая работа лучше, чем ничего. И, может быть, если бы я мог чем-то занять свои мысли, они перестали бы возвращаться к Ларк.
Вот только сегодня было ужасно тихо. У нас не было никакой активности. Никакой.
Возможно, я зря выбрал Каламити. Я мог бы выбрать один из более крупных городов Монтаны, таких как Бозмен или Миссула. Место, где сплетни не распространялись так широко.
Блять. Это было моим падением, не так ли? Когда я упомянул, что спрашивал о ней.
Я мог поклясться, что Ларк была близка к тому, чтобы согласиться. Пока я все не испортил.
— Ронан, ты опять сердишься, —
— Нет, это не так. — Да, это так. Я почувствовал, как у меня между бровями залегла морщинка.
Гертруда поджала губы, не отводя взгляда.
Это было выражение, которое я видел на лице Коры бесчисленное количество раз. Я ненавидел это чертово выражение.
Отлично. Я думал не только о Ларк, но и о Коре. Черт возьми.
Я вскочил на ноги и прошествовал в свой кабинет, чтобы не сердиться в присутствии Гертруды. Затем я рухнул в кресло и схватил бейсбольный мяч со стола. Он идеально лег в мою ладонь, а шов был таким же знакомым, как моя собственная кожа.
Мой брат подарил мне этот мяч много лет назад на день рождения. Когда я был двенадцатилетним мальчишкой, мечтавшим о высшей лиге, я был хорош, но не великолепен. Мне потребовалось несколько лет, чтобы понять, что бейсбол будет всего лишь развлечением, а не карьерой.
Но Ноа верил в мои мечты едва ли не больше, чем я сам. В тот год он сказал маме, что хочет купить мне подарок от себя, поэтому в шесть лет он порылся в своей копилке в поисках наличных. Потом она повела его в магазин, и он выбрал бейсбольный мяч.
С тех пор я держал его при себе, брал с собой в колледж и юридическую школу. Он лежал на каждом моем столе, включая этот.
Я откинулся на спинку стула так глубоко, что мне пришлось задрать ноги. Затем я подбросил мяч к потолку. Он снова упал мне в руку.
Бросок за броском, я позволял мячу взлетать, с глухим стуком ударяясь о потолок, прежде чем он упал.
— Кхм. — Гертруда прочистила горло, заставив меня выпрямиться так резко, что я чуть не упал.
— Кто-то пришел?
Она скрестила руки на груди, стоя на пороге.
— Прекрати это.
— Прекратить что?
— Подбрасывания. Это раздражает.
— Ты же понимаешь, что я твой босс, да?
— Да. К чему ты клонишь?
По-видимому, у меня ее не было.
— Мне скучно.
— Ха-ха, — сухо сказала она. — Хочешь книгу? Я принесла две.
— Что за книга?
Она одарила меня злобной ухмылкой.
— Роман.
— Принеси ее, — сказал я, разоблачая ее блеф.
Ее ухмылка чуть-чуть угасла, прежде чем она пришла в себя, на мгновение отошла к своему столу и вернулась с книгой. На обложке была изображена пара в объятиях, на женщине было платье, а торс мужчины был обнажен.
Я никогда раньше не читал любовных романов, но если это поможет мне забыть о Гертруде, то я бы попробовал. Не то чтобы мне было чем заняться.
— Выглядит великолепно, — сказал я, открывая книгу на первой странице.
— Ронан. — Гертруда подождала, пока я встречусь с ней взглядом. — Иди домой.
Я отложил книгу в сторону, потирая переносицу.
— Дома мне тоже нечего делать.
Пока я мучился и дулся из-за Ларк все выходные, я закончил распаковывать вещи. Так что все, что меня ждало, — это телевизор, который, как ни странно, на данный момент казался менее привлекательным, чем любовный роман.