Боричев Ток, 10
Шрифт:
Нервная система жука образована брюшной цепочкой… Вот. У некоторых мозги в животе. Им уроки учить не надо. Летай себе, цветочки нюхай. Тут еще Валерик мешает сосредоточиться. Сидит за столом напротив и звонко читает:
— Кабы я была царица, — Говорит одна девица, — То на весь крещеный мир Приготовила б я пир.— Завтра думаю жаркое поставить, — говорит Лена. — А на первое не знаю. Может, суп с клецками?
— Я вчера варила, — сообщает бабушка Века. —
Что такое «наткалая»?
— Это два слова. «Наткала» и «я», — откликается Нина.
— А что такое «наткала»? — не унимается Валерик. — Как его натыкают, это полотно? Шпалами?
— Да это же не железная дорога, балда! Материя такая. Из нее скатерти шьют. Читай!
Валерик вздыхает и послушно бормочет:
— Кабы я была царица, — Третья молвила сестрица, — Я б для батюшки царя Родила богатыря.А как богатырей родют? — заинтересовался Валерик.
— Это сказка! — строго сказала Нина. — Не задавай глупых вопросов.
— А кабы ты была царица, чего бы делала? — спросил Валерик и сам ответил: — Облопалась мороженым, там всякими пирожными, конфетами.
Нина снисходительно посмотрела на брата. Мал еще. Как будто дело в конфетах. Конфет она и так купит, когда вырастет. Если не варить скучные супы, не жарить никому не нужные котлеты, тогда денег хватит точно. Для этого совершенно не обязательно быть царицей.
— Если б я был царь, то купил велосипед, — напомнил Валерик на всякий случай.
Могут забыть, хотя обещали. Летом. А на самом деле он не такой дурак, чтобы ограничиться велосипедом. У него были бы танки, самолеты, пушки. И ружье! А бабушкам он бы устроил счастливую жизнь. Только неизвестно, что им надо.
— А ты, ба? Если б ты была царица?
— Купила бы тебе три велосипеда, чтобы ты уже отстал, — засмеялась бабушка Лиза.
Зачем оно ей надо, быть царицей? И так все есть. Двух пенсий хватает. Если тщательно распределить. Правда, возникают непредвиденные расходы. На детях все горит, только успевай латки ставить. С другой стороны, никто не голодает. Не то что после войны. Но и тогда выкручивались. Иногда приходилось продавать память. Золотые украшения. Те, что папа делал своими руками еще до революции, когда работал на ювелирной фабрике Маршака. Века трусиха. Дрожала, но ходила к знакомому старичку ювелиру, папиному сослуживцу. Приносила деньги, и можно было жить дальше. Если б я была царица, выкупила бы цепочку, серьги и кольцо с сапфирами. Те, что мама носила… А еще вернула бы зятя с Сахалина. Пусть в Киеве служит. Нечего им там делать, на краю земли. Еще и детей с собой тащить собрались…
— А ты, ба? — не унимался Валерик.
— Ай, отстань! — Бабушка Века сосредоточенно вдевала нитку в иголку, щурилась.
Царица! Что за глупости? Хотя можно было бы посылать кого-нибудь за продуктами. Со списком. Тяжело тащить полные кошелки на Боричев Ток. Но лучше не рисковать. Мясо надо самой выбирать, а то принесут одни жилы. И рыба годится не всякая. Могут обмануть. Скажут, что утром поймали, а сами
— Лен, а ты? — спросила Нина.
— Понятия не имею. А! Надо поставить в кухне ванну и лежать каждый день.
— И все бы ходили и об тебя спотыкались. И к плите не подойдешь. — Века развеяла в дым ее мечты.
— Ну не знаю… Кому надо быть царицей, если от этого никакого толку? Можно хотя бы пошить Алику новый костюм?
— Можно! — великодушно разрешила Века. — Только выбери хороший бостон.
Тогда уж лучше два костюма. Один — про запас. Вдруг настанут тяжелые времена. Вот именно. Царица может себе позволить иметь запасы. Соль, сахар, мука, греча… Нет! Если б я была царица, поехала бы в санаторий. В Пущу-Водицу. Там сосны и воздух…
— А я бы не учила майского жука. Ни за что! Мне бы и так пятерки ставили. Разве можно царицам двойки лепить? — притворно вздохнула Нина.
Чтобы ее пожалели за то, что целый вечер сидит над учебником. От жука остались еще пищеварительная система и размножение. Выучить можно. Лишь бы не спросили. Мальчишки снова хихикать будут.
Но если б ей такое счастье привалило, она бы велела выстроить дворец. И в нем бы жили мама с папой, бабушки, Лена, Голда, Фира, Оля с семейством, Лубаны. Еще дедушка Рафаил с Розой Эммануиловной. Тети Мира и Тамара. Дзюбик пусть тоже живет. С ним не соскучишься. Все девочки из класса, особенно Наташа Гейсман. Аркаша, хоть с ним не разрешают дружить. Рива Соломоновна тоже пусть будет. А Марксину не пускать! Так страже и приказать: не пускать Марксину ни за какие коврижки!
Придется перевозить во дворец наш буфет. Без буфета нельзя. Где посуду хранить? И варенье? А бабушкину китайскую розу как на холод выносить? Она же замерзнет. Картинки не забыть.
На одной пастух пасет отару овец под багровым небом с облаками. Или отару облаков под небом с овцами. Они одинаковые.
На другой старушка в чепчике смотрит в окно. Ждет кого-то. Скорее всего, внуков.
На третьей молодая красавица с детьми играет. На маму похожа.
Да, еще вышивки. Они тоже на стенах висят, в рамочках. Эх, жалко наш старый дом. Если б я была царица, никуда бы не поехала. Зачем этот дворец, спрашивается?
— Если я была царица, — неожиданно сказала Голда после долгого раздумья, — у меня было время. Так много свободного время, что я села и уже поштопала все чулки!
Несчастная любовь
Мире Наумовне и дедушке Семе дали квартиру. Никакую не коммуналку. Однокомнатную, с ванной. На Оболони. Целый час автобусом ехать.
Они в очереди долго стояли. Неизвестно, где за квартирами стоят. За продуктами — в гастрономе. За коврами — в универмаге. За арбузами и квасом — на улице. А квартирные очереди, наверное, на стройке.