Боричев Ток, 10
Шрифт:
Дверь открыл сонный дядя Миша. Не сразу, после длинных настойчивых звонков.
— Вы чего в такую рань? — пробормотал удивленно и ушел досыпать.
— Мы идем купаться! — крикнул ему в спину Валерик.
Заглянули в кухню. Кухня была центром. Во всех отношениях. И в географическом тоже. На западе вдоль нее тянулся длинный коридор с полукруглым низким окном, выходящим на лестницу. Удобно: можно смотреть, кто куда идет. Или покричать, чтоб не забыли хлеба купить. На юге с кухней граничила комната с телефоном,
Сегодня утром в кухне пили чай с бубликами Мира Наумовна и Семен Семенович. То есть Мира Наумовна пила чай с бубликами, а за поставленной торчком «Правдой» мог прятаться только дедушка Сема. Бабушка Соня газеты читать не любила, у нее глаукома; Женя наверняка упорхнула с друзьями; дядя Миша ушел к своему дивану; Лера за едой тоже читала, но не газету, а книгу и прятала ее под столом на коленях, а Оле некогда за газетами рассиживаться.
— Здрассь… Где Оля? — спросила Нина.
— На рынок пошла, — ответила Мира Наумовна.
— А Лера уже собралась?
— Я знаю? Спроси у нее.
Лера сидела с ногами в кресле и, уткнувшись в книгу, скручивала прядь волос у виска. Ее за это ругали, но Лера задумывалась и все равно крутила.
— Ты чего не собираешься? — потеряла терпение Нина.
— Что собирать? Купальник на мне.
— А как же полотенце? И все остальное? — подсказал опытный Валерик.
— Ой, это к маме, — махнула рукой Лера.
Ждать было гораздо легче, чем дома. Наверное, потому, что уже чувствовалось начало движения на пляж. Сумки собраны, «до свидания» бабушкам сказано, а Олина квартира — последний кратковременный этап перед стартом. Каких-нибудь полчасика — и тетя вернулась.
— Мы уже идем? — оживился Валерик.
— Сейчас-сейчас. Пять минут, — обнадежила Оля и стала разбирать сумки.
Раздела кукурузные початки, выпутав их из сухих листьев, поставила варить. Вымыла мясо, нарезала кусками, поставила тушить. Быстренько начистила картошку, залила холодной водой. Намыла помидоров, огурцов, яблок, слив…
— От слив пучит, — напомнил бдительный Валерик.
— Не страшно, — засмеялась легкомысленная Оля. — Лера! Лера! Уже брось книжку и хотя бы сделай бутерброды. Лера!
— Ма, у меня лямка на сарафане оторвалась, — пожаловалась Лера. — Еще вчера.
Оля пришила лямку,
— Колбасу на жаре нельзя, — опять встрял Валерик.
— Да что это за госконтроль у нас? Ты чего до сих пор в круге торчишь? — спохватилась Оля. — Сними сейчас же.
— Это он застрял, как в хулахупе, — пояснила Лера. — Знаете анекдот? Армянское радио спросили: «Что делать, если женщина не пролазит в хула-хуп?»
— А дальше? — спросил любопытный Валерик.
— А дальше я забыла.
— Это анекдот? — ехидно спросила Нина.
— Разве это не анекдот, если женщина не пролезает в хулахуп?
— Хулахуп — такая одежда? — заинтересовалась бабушка Соня.
— У меня от вас уже голова трещит, — рассердилась Мира Наумовна. — Вы уйдете когда-нибудь или нет?
— Уже, — пообещала Оля. — Мама! Я газ убавила, мясо пусть тушится. Не проворонь.
— Я когда-нибудь воронила? Идите уже. Идите и отдыхайте.
Оля окинула прощальным взглядом кухню и подхватила с полу сумки, но вдруг заметила край таза, некстати выползший из-под буфета.
— Ой! Белье-то замочено!
Вытащила таз, поставила на табуретку, воткнула в него стиральную доску и заторкала по доскиным ребрам.
— А чего не в машинке? — в кухню заглянул сонный дядя Миша.
Он всегда настаивал на применении новейших достижений науки и техники. Но Оля увиливала. Думала, что от машинной стирки белье серое. Да еще десять раз воду в баке на газе греть: то стирать, то полоскать. И ручку крутить, отжимать белье между двумя резиновыми валиками. Пододеяльники застревают.
— Некогда. — Оля бросила в таз последнюю отжатую наволочку и побежала вешать белье. Но у двери вспомнила: — Миша! Ты к палке гвоздь прибил? Две недели прошу: «Миша, гвоздь! Миша, гвоздь!»
— Поставь так, — проворчал дядя Миша.
— Так сваливается!
Гвоздь на палке нужен был для того, чтобы подпереть веревку, подняв ее как можно выше. Иначе белье будет касаться земли и испачкается. Или дети руками захватают. Но благодаря палке выстиранное будет в безопасности.
— Миша! — Оля даже притопнула от нетерпения.
Гвоздь дядя Миша нашел в сарае. Но забыл молоток. Пришлось еще раз идти. Зато прибил мигом: пару раз стукнул — и порядок. Оля подхватила таз, палку и побежала вниз по лестнице.
— Завтракать мы сегодня будем? — крикнул ей из коридорного окошка дядя Миша, окрыленный своими хозяйственными успехами.
— Я тоже голодная, — напомнила Лера.
Пока Лера и дядя Миша завтракали, Оля успела перемыть посуду и наскоро подтерла в кухне пол. Тем временем и кукуруза сварилась. И мясо протушилось. Может, есть смысл сварить картошку? Дело уже к обеду.
— Ну вот что, — решила она. — Дети! Мойте руки. Сейчас мы быстренько пообедаем. А после обеда — идем купаться!