Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922

Цветаева Марина Ивановна

7 <20> июля 1921

«Огнепоклонник! Красная масть!..»

Огнепоклонник! Красная масть! Завороженный и ворожащий! Как годовалый — красную пасть Льва, в пурпуровую кипь, в чащу — Око и бровь! Перст и ладонь! В самый огонь, в самый огонь! Огнепоклонник! Страшен твой бог! Пляшет твой бог, н'a смерть ударив! Думаешь — глаз? Красный всполох — Око твое! — Перебег зарев… А пока жив — прядай и сыпь В самую кипь! В самую кипь! Огнепоклонник! Не опалюсь! По

мановенью — горят, гаснут! Огнепоклонник! Не поклонюсь! В черных пустотах твоих красных Стройную мощь выкрутив в жгут Мой это бьет — красный лоскут!

14 <27> августа 1921

«Останешься нам иноком…»

Останешься нам иноком: Хорошеньким, любименьким, Требником рукописным, Ларчиком кипарисным. Всем — до единой — женщинам, Им, ласточкам, нам, венчанным, Нам, злату, тем, сединам, Всем — до единой — сыном Останешься, всем — первенцем, Покинувшим, отвергнувшим, Посохом нашим странным, Странником нашим ранним. Всем нам с короткой надписью Крест на Смоленском кладбище Искать, всем никнуть в ч'eред, Всем………, не верить. Всем — сыном, всем — наследником, Всем — первеньким, последненьким.

15 <28> августа 1921

«Други его — не тревожьте его!..»

Други его — не тревожьте его! Слуги его — не тревожьте его! Было так ясно на лике его: Царство мое не от мира сего. Вещие вьюги кружили вдоль жил, Плечи сутулые гнулись от крыл, В певчую прорезь, в запекшийся пыл — Лебедем душу свою упустил! Падай же, падай же, тяжкая медь! Крылья изведали право: лететь! Губы, кричавшие слово: ответь! — Знают, что этого нет — умереть! Зори пьет, море пьет — в полную сыть Бражничает. — Панихид не служить! У навсегда повелевшего: быть! — Хлеба достанет его накормить!

15 <28> августа 1921

«Не проломанное ребро…»

Не проломанное ребро — Переломленное крыло. Не расстрельщиками навылет Грудь простреленная, — не вынуть Этой пули. — Не чинят крыл. Изуродованный ходил.

* * *

Цепок, цепок венец из терний! Что усопшему — трепет черни, Женской лести лебяжий пух… Проходил, одинок и глух, Замораживая закаты Пустотою безглазых статуй. Лишь одно еще в нем жило: Переломленное крыло.

Август 1921

«Соревнования короста…»

Соревнования короста В нас не осилила родства. И поделили мы так просто: Твой — Петербург, моя — Москва. Блаженно так и бескорыстно Мой гений твоему внимал. На каждый вздох твой рукописный Дыхания вздымался вал. Но вал моей гордыни польской — Как пал он! — С златозарных гор Мои стихи — как добровольцы К тебе стекались под шатер… Дойдет ли в пустоте эфира Моя

лирическая лесть? И безутешна я, что женской лиры Одной, одной мне тягу несть.

30 августа <12 сентября> 1921

Маяковскому

Превыше крестов и труб, Крещенный в огне и дыме, Архангел-тяжелоступ — Здорово в веках, Владимир! Он возчик и он же конь, Он прихоть и он же право. Вздохнул, поплевал в ладонь: — Держись, ломовая слава! Певец площадных чудес — Здорово, гордец чумазый, Что камнем — тяжеловес Избрал, не прельстясь алмазом. Здорово, булыжный гром! Зевнул, козырнул — и снова Оглоблей гребет — крылом Архангела ломового.

5 <18> сентября 1921

«Гордость и робость — р'oдные сестры…»

Гордость и робость — р'oдные сестры, Над колыбелью, дружные, встали. «Лоб запрокинув!» — гордость велела. «Очи потупив!» — робость шепнула. Так прохожу я — очи потупив — Лоб запрокинув — Гордость и Робость.

7 <20> сентября 1921

«Следок твой непытан…»

Следок твой непытан, Вихор твой — колтун. Скрипят под копытом Разрыв да плакун. Нетоптанный путь, Непутевый огонь. — Ох, Родина-Русь, Неподкованный конь! Кумач твой без сбыту, Палач твой без рук Худое корыто В хоромах — да крюк Корою нажрусь, — Не диковина нонь! — Ох, Родина-Русь, Зачарованный конь! Не вскочишь — не сядешь! А сел — не пеняй! Один тебе всадник По нраву — Мамай! Раскосая гнусь, Воровская ладонь… — Эх, Родина-Русь, Нераскаянный конь!

25 сентября <8 октября> 1921

«Уже богов — не те уже щедроты…»

Уже богов — не те уже щедроты На берегах — не той уже реки. В широкие закатные ворота Венерины, летите, голубки! Я ж на песках похолодевших лежа, В день отойду, в котором нет числа… Как змей на старую взирает кожу — Я молодость свою переросла.

4 <17> октября 1921

«Блаженны дочерей твоих, Земля…»

Блаженны дочерей твоих, Земля, Бросавшие для боя и для бега. Блаженны в Елисейские поля Вступившие, не обольстившись негой. Там лавр растет, — жестоколист и трезв, Лавр-летописец, горячитель боя. — Содружества заоблачный отвес Не променяю на юдоль Любови.

4 <17> октября 1921

«С такою силой в подбородок руку…»

С такою силой в подбородок руку Вцепив, что судорогой вьется рот, С такою силою поняв разлуку, Что, кажется, и смерть не разведет — Так знаменосец покидает знамя, Так на помосте матерям: Пора! Так в ночь глядит — последними глазами — Наложница последнего царя.

11 <24> октября 1921