Бородинское поле
Шрифт:
согласно которому он вместе с Варей должен показать гостям
Москву. Кто лучше архитектора может это сделать? Вчера он
сам предложил свои услуги. А сегодня не мог, он объявил, что
у него непредвиденная встреча, отменить или перенести
которую на другое время невозможно. Он сказал, что отличным
гидом по Москве может быть Глеб Трофимович. А тот
колебался: неожиданно и у него появились неотложные дела.
Выручил Святослав: он догадался,
сказал:
– Да, да, поезжай, папа, и не беспокойся: то я беру на
себя. "То" - означало часы. Глеб Трофимович понял, что
Святослав сам займется делом "адского" сувенира, свяжется с
кем следует и все объяснит.
Таким образом, вопрос с поездкой по Москве решили:
Лена - за рулем, в салоне "Москвича" - Глеб Трофимович, Варя
и Наташа с мужем. На вечер заранее достали два билета в
Большой театр - шла "Хованщина". На следующий день
планировалось посещение Третьяковской галереи, а через
день - поездка в Загорск. Программа насыщенная. Гости
мечтали о поездке в Ленинград. И еще хотели поужинать в
лучшем ресторане Москвы. Притом ужин дают Флеминги.
Олег облегченно вздохнул: значит, он и Валя свободны от
гостей, и если не смогут сегодня встретиться, то уж по
телефону обязательно поговорят. Непременно, это так
необходимо. Когда он во всеуслышание объявил, что у него
сегодня состоится непредвиденная встреча, Валя
безошибочно решила, что он имеет в виду встречу с ней.
Уходя, он сказал жене, но так, чтоб слышала Валя:
– Я сейчас в мастерскую.
Валя уходила от свекра вместе с мужем. На проспекте
Мира они взяли такси и доехали до дома. В машине всю
дорогу молчали. Молчание было нестерпимо тягостным, и,
чтоб нарушить его, Валя спросила:
– А где твои американские часы?
Она хорошо помнила, что сюда он ехал при дареных
часах.Святослав не ответил. Он сидел не шевелясь, точно
гранитный монумент. Валя вспомнила: сегодня и Глеб
Трофимович был без тех часов. Она и прежде не донимала
мужа вопросами, на которые он предпочитал не отвечать, а
сейчас и подавно. Женщины наблюдательны, особенно остер
их глаз на детали. Они их запоминают, хотя без надобности и
не подвергают анализу, просто откладывают в памяти до поры
до времени: авось пригодятся. Высадив Валю у дома,
Святослав поехал на службу.
Валя позвонила Олегу через час. Вкратце сообщила о
ночном разговоре с мужем.
– Надо бы встретиться и все обсудить, - сказал Олег.
– Не сейчас, - ответила Валя.
– Встретимся,
Святослав.
– Тебе не кажется, что о вашей размолвке уже всем
известно?
– спросил Олег.
– Не думаю.
– А почему все такие взволнованные, чем-то удрученные?
Ты не заметила?
– Заметила. Но думаю, здесь что-то другое.
– А что именно?
– Не знаю. Взволнован чем-то Глеб Трофимович. Вряд ли
мои отношения со Святославом могли его так расстроить. Да
он едва ли об этом знает. Что-то не то.
– Пожалуй, ты права: что-то не то, - повторил ее слова
скорее машинально, чем осознанно.
Пока гости смотрели достопримечательности столицы,
подаренные ими отцу и сыну Макаровым часы тщательно
осмотрели специалисты. Все оказалось так, как и предполагал
Дэниел: в механизм часов вмонтирован микромагнитофон.
Там, за океаном, надеятся получить звукозапись
доверительных разговоров и бесед советских военачальников,
из которых можно извлечь сведения, представляющие интерес
для разведки. Там ждут эту миниатюрную пленку. Ну что ж, они
ее получат. О содержании записей позаботятся те, кому это
положено. Беседовавший со Святославом офицер сказал:
– Посоветуйте мистеру Флемингу не говорить своему
шефу, что открыл вам секрет сувенирных часов. Вручил, мол,
подарки, да и только. Ведь это же в его интересах: если он
скажет, что предупредил вас о подлинном назначении часов, то
это может повредить его карьере. Так ведь?
– Логично, - отозвался Святослав, довольный исходом
дела.- А в остальном действуйте, как мы условились. А Глеба
Трофимовича попросите заглянуть к нам завтра.
– Отец очень взволнован всей этой грязной историей, -
сказал Святослав.
– На него она сильно подействовала.
– Успокойте его. Таковы методы ЦРУ: грязно, грубо,
нередко примитивно, как в данном случае.
Глеб Трофимович и в самом деле чувствовал себя более
чем скверно. С душевным трепетом, с благородным волнением
он ждал из-за океана дорогих гостей, ждал с открытой,
доверчивой душой, и вдруг в его душу злые, темные силы
бросили ком грязи, испортили праздник, отравили радость
встречи. Зачем, во имя чего? В то время как на
государственном уровне идут заверения о развитии и
укреплении дружеских отношений между государствами и
народами, о взаимном доверии, о разрядке ради сохранения
мира на земле, темные силы, злобные, ненавидящие