Борстальские подонки

Грэм Том

– Что, Энни? Что случилось?

– Эти часы. Золотые часы МакКлинтока. Когда я их увидела, они вроде как... показались мне знакомыми.

Сэм наблюдал, как она хмурила брови и закусывала губу, пытаясь разобраться в том, что творилось в ее голове.

– Не просто знакомыми, - продолжала она.
– Вроде как очень значимыми. И на секунду, Сэм, мне показалось - что это как будто когда ты пытаешься вспомнить слово, и оно вертится у тебя на кончике языка.

– И ты вспомнила, Энни?

Она вздохнула и пожала плечами.
– А в следующую секунду Доннер бросился на тебя с ножом, и у меня все вылетело из головы, - она попыталась отмахнуться от этих ужасных воспоминаний.
–

Что я хочу сказать, и у меня это ну совсем никак не получается, что ты мне действительно сильно нравишься, Сэм - и поэтому я не думаю, что ты спятил, говоря весь тот бред про моего отца. Я думаю, ты про меня что-то знаешь, что-то действительно важное, о чем я забыла. Я... я не понимаю, как ты это узнал, что это вообще такое, почему я об этом забыла и что это значит, но...
– ее обеспокоенное лицо внезапно посветлело. Она улыбнулась Сэму, скорее, глазами, чем губами.
– Ты мне нравишься, Сэм. И я тебе верю. И я знаю, что если даже сейчас неподходящее время, наступит день - и очень скоро - когда ты расскажешь мне обо всем, что знаешь. Потому что у тебя есть какой-то секрет, так ведь, Сэм?

Сэм долго смотрел на нее и наконец произнес: - Да.

– Секрет про тебя и про меня.

– Да, Энни.

– И однажды, когда мы не будем такими замученными, как сейчас, когда место будет подходящим, и время будет подходящим, ты мне все расскажешь, правда? А потом...

– Мать вашу за ногу! Вы двое до сих пор здесь?

Это внезапно вернулся Джин. Сэм и Энни подскочили на месте, и хрупкое равновесие между ними пошатнулось.

– Я надеюсь, вы не замышляете крутить шуры-муры у меня в кабинете, - предупредил Джин, проходя к столу, чтобы порыться в ящике.
– В этих священных стенах любая бесхозная попа становится единоличной собственностью господина Дж.Ханта. И не хочу показаться грубым, радость моя, - добавил он специально для Энни, - но я предпочитаю, чтобы сверху было поплотнее, а в районе ног не такое пацанское. А с такими спичками, как у тебя, разве что в футбол за "Болтон Уондерерс" играть. Ага!
– он наконец-то вытащил на свет то, что искал - ключи от "Кортины".
– Уздечка от моего верного жеребца. Каждому рыцарю нужна лошадка, Тайлер - и как я вижу, ты свою нашел.

Сэм посмотрел ему прямо в глаза.
– Шеф, если ты до такой степени чувствуешь необходимость изливать оскорбительные замечания, то не кажется ли тебе, что это подразумевает за тобой некие поведенческие проблемы?

– Неа, - сказал Джин, звеня ключами от "Кортины" и шагая обратно к двери. Он замолк, на мгновение задумался и произнес: - Эти сраные часы МакКлинтока. Они все еще у тебя, Сэм?

– У меня. А почему ты спрашиваешь?

Джин пожал плечами.
– Не знаю. Что-то заставляет меня думать про них.
– Сэм и Энни переглянулись. Джин на секунду задумался, а потом презрительно отмахнулся от своих мыслей.
– Ай, забудь. Совсем нет времени на такую муть - ребята ждут, что я подключусь к ним на последний стаканчик в "Arms".

– Передавай привет Нельсону, Шеф, - сказал Сэм.

– Я тебе не чертов мальчик на побегушках, - проворчал Джин, выходя за дверь.
– Господи, Тайлер, какой же ты нахальный засранец, когда рисуешься перед телками. Девки в нашем отделе приведут когда-нибудь это место к полному краху, помяни мое слово.

Выпятив грудь и выдвинув вперед челюсть, Джин вопиюще бесстыдным движением подвинул яйца в штанах в более удобное положение, громко прочистил глотку и зашагал по коридору, энергично насвистывая мелодию из сериала про Ван дер Валька. Через несколько секунд на улице взревел двигатель "Кортины" и взвизгнули шины. Повисла тишина. На этот раз он уж точно ушел.

–

Как ты думаешь, у него есть дети?
– спросил Сэм.

– У Шефа?
– удивилась Энни. Она задумалась.
– Пожалуй, это возможно. Но я не думаю, что он размножается, как все люди.

– Вот как? А как же это делают такие люди, как мы? Я просто молод и неопытен. Люблю учиться новому.

Энни прижалась к нему покрепче.
– Будет лучше, если ты потренируешься на практике.

– Вечерние уроки?

– Ночная школа.

Только Сэм обхватил лицо Энни руками, готовясь поцеловать ее, как внезапно раздался грохот швабры о ведро и пронзительный вой неисправного слухового аппарата. Это была Глухая Дорин, ночная уборщица.

– Эй, вы двое, здесь нельзя трахаться, мне нужно помыть под столами.

Энни засмеялась и отодвинулась от Сэма.

– Пойдем ко мне домой, - сказал Сэм.

– Мне нужно выспаться. Как и тебе.

– Можем поговорить. Я могу... могу рассказать тебе...

Она прижала палец к его губам: - В другой раз.

Она взяла пальто и сумочку и посмотрела на него с хитринкой в глазах.
– Похоже, тебе придется дождаться начала четверти, чтобы приступить к урокам.

– Какие-нибудь шансы на репетитора?

– Поживем - увидим, - она улыбнулась ему - тепло, но слегка поддразнивающе - и пошла к двери, будто бы по натянутому канату, соблазнительно покачивая бедрами и поглядывая через плечо, словно Бетти Грэйбл [25] .
– Увидимся утром, босс.

С этими словами она ушла.

Дорин ткнула Сэма под ребра концом швабры.
– Какая вертихвостка, а?

– У меня пока не было шансов выяснить это, - вздохнул Сэм.

– А? Что, милый?
– она покрутила слуховой аппарат, заставив его засвистеть.

25

Бетти Грэйбл (1916 — 1973) — американская актриса, танцовщица и певица. Ее фото в купальном костюме, где она вполоборота смотрит через плечо, было включено журналом Life в список "100 фотографий, которые изменили мир".

– Мне нужно идти - завтра рано вставать, - прокричал в ответ Сэм , показывая, что она может мыть пол и дальше.

Вернувшись к столу, Сэм выложил несколько вещей, взял пиджак - и остановился. Из кармана пиджака он вытащил позолоченные карманные часы на тоненькой цепочке.

Вот и настал момент, подумал он, перебирая цепочку пальцами. Скоро, очень скоро я все расскажу Энни: про себя, про нее, про то, где мы, про ее жуткое прошлое, которое она не может вспомнить, про ее убитого отца и про чудовищного Клайва Гулда. И мы с ней вместе встретим этого монстра лицом к лицу. Потому что он близко. Прямо за углом. Он дышит нам в затылок, а часы в моей руке - это связь между нами. Как-то так получается, что это мостик, который сводит нас.

Он сунул часы в карман и натянул пиджак.

Девочка с заставки была неправа, когда говорила, что вселенная слишком велика для любого из нас, чтобы почувствовать себя чем-то более значимым, чем песчинка на пляже. Мы с Энни, несмотря ни на что, можем быть счастливы вместе. Я знаю это - а все остальное не имеет значения. Я буду с ней, она будет со мной, а вся эта чертова вселенная может отправляться куда подальше.

Глухая Дорин неуклюже двигалась по кабинету, неловко орудуя шваброй, потом врезалась широкой задницей в ксерокс, отчего тот проснулся и начал штамповать копии. Сэм окликнул ее, но Дорин не услышала ни слова. Она потащила ведро, чтобы сменить воду.