Босиком по лужам
Шрифт:
— Что такое ветошь? — серьезно спросил он.
— Потом покажу.
— А ты?
— А я буду вести переговоры.
Он тяжко вздохнул.
— Знаешь, больше журналистов я ненавижу только фанаток. За один волос с моей головы, они готовы убить меня самого. Они орут так, что я потом долго ничего не слышу. Они хватаются за одежду, рвут ее, как бешеные собаки. На руках и теле остаются синяки, которые ничем не замажешь, и я вынужден ходить в рубашках с длинным рукавом… — грустно посетовал парень.
— Билл, это обратная
— Вот только давай без этого дешевого пафоса! — с удовольствием вернул Билл мою же собственную фразу.
До входа в гостиницу надо было пройти всего метров двести. Билл надвинул бейсболку на глаза, поднял воротник у куртки (Штирлиц нервно курил в сторонке!). Мы шли не спеша и делали вид, что праздно болтаем. Но на самом деле, он вцепился в мою руку так, что пальцы побелели, было больно и неприятно. Я мужественно терпела. Его чуть раскосый взгляд испуганно метался по улице. Длинные ресницы нервно дрожали. Лицо стало мертвенно-бледным. Он действительно боялся фанаток! Этот человек, за взгляд которого девчонки готовы были перебить друг друга, безумно боялся своих собственных фанаток!
— Расслабься. Все будет хорошо, — шептала я. — Наши девчонки не такие как француженки или немки. Ты знаешь, что из русских выходят самые лучшие жены на свете? Это о чем говорит? О том, что мы самый добрый и миролюбивый народ. Все будет хорошо. Ты мне веришь?
— Да, — и неуверенный голос дрогнул.
Сто пятьдесят метров.
Фанатки увлеченно пялятся в окна. Сбились в стайки. Смеются. Поют.
Сто метров.
Видно, что они провели здесь всю ночь. Многие устали. Просто сидят на бордюрах.
Семьдесят метров.
Много курили. Да, ночь выдалась та еще. То дождь, то ураган. А от входа их наверняка гоняла охрана.
Пятьдесят метров.
Билл совсем опустил голову, словно что-то рассматривает у себя под ногами. Девочки на нас — ноль внимания. Еще немного и мы будем на месте. Он отпустил мою руку. На всякий случай. Он не хотел подвергать меня опасности.
— Ты помнишь, тебе надо будет просто рвануть к дверям. Сноси всех и всяк, но доберись до гостиницы. Там охрана. Помнишь?
— Да.
Откуда взялся этот дурной детина, история умалчивает. Это был кошмарный сон, который никак не хотел заканчиваться. Пьяный мужик вынырнул из-за какой-то машины и случайно налетел на Билла, оттолкнул его.
— Смотри, куда прешь! — заревел он, сопровождая
— Дерьмо! — выругался Билл, поджимая ногу, на которую ему наступили.
И это немецкое scheisse прозвучало как раскат грома на отдельно выделенной московской улице. Мир словно остановился! Все стали двигаться очень медленно. Я увидела, как материализуются чужие мысли. Видела, как в нашу сторону медленно-медленно повернулись все, кто слышал фразу. Видела, как глаза сначала с интересом впились в худую фигуру, медленно-медленно анализируя увиденное и сличая с картинкой из памяти стоящий напротив образец. Потом, когда идентификация закончилась и вышел всего один вариант ответа, щеки девушек медленно-медленно покрылись пятнами.
— Что ты сказал, фашист поганый!? — ужасно растягивая слова, провыл мужик, надвигаясь на Билла.
Я видела, как фанатки медленно-медленно поднимаются со своих мест и какой-то очень странной прыгающей походкой направляются к нам.
— БИИИИЛЬ!!!!! — Раздался такой визг, какого я не слышала даже на концерте!. Ультразвуком должно было выбить все стекла в округе.
— Lauf!!! — завопила я, выныривая из временного желе и с силой пихая его в сторону гостиницы. — БЕГИ!!!
— Бей суку! — завизжал кто-то совсем рядом.
Я повернулась, чтобы увидеть какую именно суку они планируют избить, но тут на мои бедные почки обрушился такой удар, что я взвыла. Потом меня схватили за волосы…
«Только бы лицо не пострадало», — последнее, что пришло мне на ум. Я в ужасе закрыла голову, как учил Родриго.
— Мария! — дурниной орал Билл во всю мощь своих разработанных связок, пытаясь прорваться ко мне сквозь тянущиеся отовсюду руки. Девчонки от восторга едва не сбили его с ног.
— Билл!!! — вопль Тома перекрыл всех.
— Это переводчик группы!!! — закричал Густав по-русски почти без акцента. — Не трогайте!!! Стоп!
— ТОООООМ!!!!!!
Новая порция визга могла стать причиной гибели всех летающих насекомых в районе — сила звука должна была взорвать их изнутри! Казалось, что у меня отвалились уши, лопнули сосуды, трескается кожа от этого визга. Я поняла, почему Билл панически боялся фанаток. И я уже не орала от боли, просто скулила, мысленно умоляя всех богов, чтобы меня не начали дубасить кастетами, пинать ногами, острыми мысками и протыкать шпильками.
Охрана сработала быстро и слаженно, хотя мне и показалось, что прошло пять вечностей, прежде чем они добрались до свалки. Чьи-то сильные руки выдернули меня из кучи тел за шею, как недобитого цыпленка. Я успела заметить, как Саки жестко вытащил подопечного из группы фанаток, прикрыл собой. Я вцепилась в спасителя мертвой хваткой, обливаясь слезами, путаясь в его широкой футболке. По спине двинули чем-то острым. Я застонала. Том отшатнулся назад, увлекая меня за собой. Кто-то закрыл мою спину своей.