Босиком по лужам

Аверкиева Наталья

— Мария, с тобой все в порядке? — Том обеспокоено заглядывал мне в глаза. Три девицы пялились на меня как на заморскую зверюшку. Билл стоял в пол-оборота. Полубоком. Спиной!

— Душно как-то… — пробормотала я, пытаясь сообразить, с чего бы Тому интересоваться моим «порядком»? — Жарко…

— Может, ты посидишь на трибунах? — деликатно предложил он. — Там попрохладнее. Хотя… По-моему здесь холодно.

Я с радостью ухватилась за предложение. Сделала самый разнесчастный вид и уковыляла в сектор. Пусть юные ловеласы сами с девушками общий язык находят. Я им в канделябры не нанималась. Да и Билл мне не нужен. Звезда! Ха! Мужчин на свете много. Таких

как он — миллионы! Он мне не нужен! Я свободная, независимая, самодостаточная девушка. Мне нужен мужчина, а не сопливая малолетка. Вот и пусть катится на все четыре стороны. Больше пальцем о палец не ударю, чтобы помочь ему. Надоел со своим креативом!

— Машка, — Полинка больно ткнула меня локтем в бок. — Оглохла что ли?

— Чего тебе? — проворчала я.

— Устала? — она крепко обняла меня, целуя в шею.

— Немного, — вздохнула. Рядом с ней я чувствовала себя такой защищенной.

— Я тебе уже сказала? Ты прекрасно выглядишь. Стильно и сексуально. Всегда завидовала твоему таланту подбирать вещи. Вроде бы простенько, но так здорово.

— Не подлизывайся, — буркнула я расстроено. — Говори, чего надо?

— Ничего. Вот решила тебя подбодрить, а то ты как-то совсем сникла.

— Сильно заметно?

— Очень. Как тебе «звезды»? Достали?

— Не, разве что самую малость. Близнецы кошмарно говорливые. У Саки не нервы, а стальные канаты. Он-то с ними нянчится круглосуточно.

Поля рассмеялась, ткнувшись мне лбом в плечо. Я взяла ее за руку и переплела наши пальцы. Все-таки хорошо, что она у меня есть. Пусть и не родная сестра, зато самая любимая. Единственная. Как Том у Билла.

Ребята отыграли концерт даже лучше, чем вчера. Билл пел восхитительно, очень проникновенно и легко, словно сегодня он брал не голосом, а пропускал слова сквозь душу. Я стояла рядом с охранниками в сторонке, оглушенная мощными динамиками, и любовалась этой хрупкой фигуркой на огромной сцене. Движения угловатые, немного резкие. Но в этой резкой угловатости был он сам — как звезда-татушка на его животе. Графичный мальчик. Том, простой в жизни, наглый с журналистами и чужими, вновь превратился в секс-бога. Девчонки, как вчера, впадали в истерику от одного только взгляда этого очаровательного парня. А когда Том открыл рот на бэк-вокале, зал заревел от восторга. Георг он и в Африке Георг. Сытый, довольный, вальяжный. Ах, этот Георг. Так бы и любовалась его ленивой игрой. А Густава мне опять не было видно. Лишь руки, иногда молниями появляющиеся над барабанами. А моя Полинка ни на шаг не отходила от продюсера, все решала какие-то свои рабочие вопросы.

После концерта фанаты зря стояли больше часа около служебного входа. Автограф-сессии не было. Ребятам просто не дали ее провести. Билл спорил, ругался, но Саки и Йост уперлись рогом и категорически отказались выпускать группу к толпе. Не помогало ничего. Тут еще Полина влезла, заявив, что в целях безопасности никакой раздачи звездных завитушек лучше не устраивать. Билл глянул на меня, как на последнее средство от верной гибели. Ох, вот хотела ж завязать с «помоганиями»…

— Полина, ребята около гостиницы проигнорировали поклонниц, если и сейчас не будет раздачи автографов, то это ударит по имиджу группы, — мягко попросила я.

— Маш, все классно. Но там человек пятьсот. Они поубивают друг друга. Не дай бог, произойдет какая-нибудь провокация, ребят в толпе раздавят как цыплят, охрана — ни их, ни наша — при всем желании не сможет защитить. Я не буду ими рисковать. Ты забыла, что было вчера, как их смяли?

— Полина…

—

Я сказала нет, и тут я полностью согласна с Дэвидом.

— С этого и надо было начинать, — фыркнула я недовольно. Перешла на немецкий: — Машины ждут в гараже. Сейчас ужинать, потом будет пати в честь вас, а потом в гостиницу собирать вещи и в аэропорт. Если повезет, вам позволят поспать ближе к утру.

— А если я никуда не хочу ехать? — мрачно спросил Билл.

— А тебя никто и не спрашивает. Вы взяли платину по России за диски. Глупо будет пропустить церемонию вручения и последующий банкет.

— Я не хочу.

— Не ко мне, — развернулась и вышла из гримерки.

А что я могу сделать? Я такой же исполнитель, как и ребята. И также не имею никакого права голоса.

Глава 11

— Билл, ты через несколько часов улетаешь, — грустно сказала я, когда нас наконец-то все оставили в покое, если такое вообще возможно в ночном клубе. — Я хотела бы помириться на прощание. Не гоже после всего того, что произошло прошлой ночью, нам расставаться врагами.

Он пил коктейль с совершенно безразличным видом. На губах легкая улыбка — маска.

— Если я чем-то тебя обидела или оскорбила — прости… Я очень хотела, чтобы эта ночь тебе запомнилась…

По прозрачной трубочке побежал красно-оранжевый алкоголь.

Я горько усмехнулась:

— Забавно… Билл Каулитц и ты — это два совершенно разных существа. Первый настоящий, живой, искренний, а второй… Мне так жаль… — голос дрожал. В горле стоял ком.

Я поискала взглядом ребят. Том флиртовал с какой-то длинноногой красоткой. Георг что-то втирал умопомрачительного вида блондинке, которая была на голову выше него. Густав…. Густав нашел где-то газету и увлеченно ее изучал.

Билл так и стоял с приклеенной улыбкой. Волнение выдавали лишь тонкие пальцы, нервно ерзающие по ножке фужера. Я заметила, что Том краем глаза поглядывает в нашу сторону.

— Что ты хочешь от меня? — устало спросил парень.

Внутри все сжалось, загорелось. Казалось, что кто-то высыпал мне на грудь ведро желтых от жара углей. Стало невыносимо больно и неприятно.

— Ничего… — нервно дернула плечами, кусая губы. Действительно, а чего я от него хочу? Зачем пристала?

Мы с Томом смотрели друг на друга всего секунду. Неожиданно он встал, чмокнул деваху в щеку и бодрым шагом, немного качаясь, направился к нам.

— Мария, какая чудесная медленная композиция! Айда танцевать! — он подхватил меня за талию и выпихнул на танц-пол.

Черт, танцевать мне сейчас хотелось меньше всего!

— Запомни, крошка, — шептал он мне на ухо, выделывая какие-то кренделя, которые по какой-то причине принял за подобие медленного танца, — здесь, в тусовке, никому нет дела до того, что у тебя на душе. Всегда улыбайся так, чтобы они все сдохли от завести. Ты меня поняла? Никого… как это по-русски?.. Меня этому слову научила вон та фрау…

— Что именно? — не поняла я.

— Ну слово… На иб… Она так и говорила «Ини… иб… йо…» Как же это по-русски? По-английски это значит fuck!

— Том, это слово в обществе произносить не принято, это говорит о бескультурье человека, — скривилась я. — И потом, я знаю, как вести себя в тусовке. Так что ты прав, никому нет дела до твоих проблем. Давай отрываться и веселится! По нашему, по-русски!

— Ты уверена? Я как-никак немец.

— Да, что русскому хорошо, то немцу смерть! — захохотала я.