Босиком по облакам
Шрифт:
Да, это было малодушно. Но все вокруг меня пользовались связями, возможностями пробиться, а я нет. Я позволила себе только один раз... Ведь оказалось, что в мире творчества никуда не ткнёшься без меценатов, спонсоров и сомнительных конкурсов, где покупается даже внимание жюри! Да, я поступила не правильно, и у меня ничего не вышло. Но, выходит, цену всё равноплатить приходится? И, кажется, с меня спрашивают вдвойне за то, чтопокривила душой ради искусства. Чёрт бы его побрал! Я перевела дух и понизилатон: – Неужели ты настолько меня
– Хватит. За это лето я уже устал, – раздражённо заявил Никита. – Твои нервы, гипсы, врачи. Костыли везде валяются. Да ещё и правду не хочешь признавать. Я ухожу и всё. Мне надо сосредоточиться на работе, у меня важный проект, имне не до семейных дрязг. Ты виновата, признайся в этом. Квартира оплаченаещё на три месяца, дальше сама решай, что делать.
У меня оборвалось сердце. Захлебнулось от боли и несправедливости. На глазах выступили слёзы. Он отвернулся.
– Но Никита, Ник! – крикнула я. – Разве ты можешь так?! Ты просто уй...
Он развернулся. Хлопнула дверь. Ушёл. Просто. Срок годности отношений был исчерпан, как у литиевой батарейки. В голове зажглась табличка с перечёркнутым мусорным ведром: «Сдайте радиационные отходы в специальный контейнер, чтобы не нанести вреда окружающей среде». А кудасдать меня? Туда же?
Я повернулась к занавешенному жёлтой шторкой окну, встряхнула головой, чтобы избавиться от неприятного воспоминания, как от назойливой мухи. Это не повторится. Я не позволю себе ни капли малодушия! Ни намёка, ни подозрения не должно возникнуть у моего любимого, что я с ним из-за денег, из-за выгоды, из-зачего угодно... Должны быть только чувства, только честность во всей её полноте. Любовь не терпит обмана.
Я вздохнула и набрала Женьку. Надеюсь, её суровый врач не встрянет в разговор.
– Алё, алё, любимая, привет! – послышался в трубке весёлый Женькин голос. – А я как раз собиралась тебе звонить! Как ты там? Как дела?
– Держусь. Денежка пришла, спасибо! – ответила я, улыбаясь мысли, что подруге полегче. – Ты как себя чувствуешь?
– Уже хорошо, но ещё не выписывают! Зато Майкуша объявился, приходит каждый день. Он вроде нашёл способ, как всё на работе устаканить!
– Здорово! Голова болит?
– Да почти нет. Кружится иногда. Вставать ещё не разрешают. Там должны счета попочте прийти, ты заплати, плиз. Ну и на всякие текущие расходы. Вдруг что! Как таммиллиардер?
И вдруг впервые в жизни мне не захотелось делиться. Я вспомнила о прослушке, опросьбе пока ничего ей не говорить, и решила довериться Артёму. Потому лишь промямлила:
– Нормально. Йогой занимается. Тут все йогой занимаются. Ты же знаешь, семинар: просветление, медитации, отрешённость...
– Значит, не охмурила, жалко, – вздохнула Женька. – Тебе бы пригодился. Крутануть можно было бы
Наверное, я бы разозлилась на Женьку, если бы не была так счастлива. Я перевелатему и рассказала, что пришлось поменять замки, «перезаселить» Милану, про Зою Петровну, про шастающих ежей и про то, что выключали свет, но умолчала пропрослушку, постоянного гостя бандитского типа, драку и спецбригаду Артёма порасследованию загадок. Слушая меня вполуха, Женька поохала и продолжила:
– Я, кстати, звоню с хорошей новостью!
– Это я тебе звоню, – хмыкнула я.
– А, точно! У меня ещё путаются в голове показания, прости. Но всё равно новость хорошая! У меня мама из Турции прилетела. Узнала, какой сыр-бор, и сказала, чтоприедет тебя заменить.
– Да? – лёгкое чувство разочарования пролетело надо мной, как тень, хотя наоборот, стоило порадоваться. – Мне комнату освобождать?
– Нет-нет! Отдыхай, сколько хочешь! Она поселится в моей части. Там же всё равносвободно!
И тут у меня ёкнуло сердце: свободно-то свободно, если не считать трёх айронменов, одного дрыща в очках и передвижного штаба противошпионской обороны. Женькиной маме оставалось место лишь на коврике...
– А она когда прилетит? – пискнула я. – Я вообще тут неплохо пока справляюсь.
– Через два-три дня, ещё билеты не купила. Мама вообще сказала, что хочетзаниматься гостиницей, она, кстати, на неё и записана. Понимаешь, я не хотела, чтобы у нас с Сергеем были дополнительные имущественные претензии и ссоры, атак решили всё быстро и полюбовно, и никто не в обиде, а суд не привлечёшь – гостевой дом оформлен на маму. Прости, что сразу тебе не сказала.
– Ага, – ответила я, бегая глазами от одного угла к другому.
– В общем, жди маму. Она всё разрулит, ты ж её знаешь!
– Буду ждать с нетерпением...
Я положила трубку и, пытаясь не наделать глупостей в панике, натянула на себя чистую одежду и осторожно похромала по своей потайной лестнице к холлу первого этажа. Хотя чего мне волноваться? Я, наоборот, решаю сложившиеся проблемы. И очень надеюсь, что Женька никак не замешана в интриги с прослушкой. Да, её принципы с моими не очень сочетались. Но ведь меня подругане подставляла, всегда была на моей стороне. Хотя бы на словах. Хотелось, чтобы так и оставалось! Не хочу ни обмана, ни предательства больше! Простопредупрежу Артёма, и мы вместе решим, что кому говорить и что делать. Он умный, и ребята у него тоже с опытом...
И всё-таки моё сердце билось учащённо.
Из Женькиных апартаментов послышалось бурное обсуждение. Артём тоже был там. Вот и хорошо! Скажу всем сразу коронное слово «Атас!» и наши орлы бодро вовсём разберутся. Я протянула руку к служебной двери, приоткрыла её и услышала:
– Да заткнитесь вы! – рёв Артёма был на него не похож.
Гул прекратился, и в тишине чётко прозвучал голос очкарика:
– Можете делать со мной, что хотите, но вы не пр-равы, шеф. У вашей Эли всё равно есть мотив действовать против вас, нельзя его не учитывать.