Босиком по звёздам
Шрифт:
Больница находилась в ужасном состоянии, начиная от внешнего вида, заканчивая работниками. Врачи в этой больнице возомнили себя богами. Творят, что вздумается, а к больным относятся «на отвяжись».
– Это ужасное место, – от неожиданной реплики Лесли, я немножко вздрогнула.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что люди здесь теряют смысл жизни. Они ходят угрюмые и унылые. Без цели, без смысла, без всего.
– Но ведь не каждый человек.
– Да? Ну, и какая твоя цель, ради чего ты живешь?– её слова, как пощёчина. Да, здесь
Так и не найдя, нужных слов, я просто молча пожала плечами. Дальше мы сидели молча.
***
Мне сделали последние обследования, взяли нужные анализы, и, наконец, мама получила на руки моё лечение. Плюс к этому огромный список того, что мне строго настрого запрещено.
Я пролежала в больнице ещё неделю. Теперь наша команда состояла из трех человек. Я, Майк и Лесли. Лесли была больна раком, на последней стадии. Ей сложно ходить и есть. И кроме воды, она почти ничего не может проглотить. Ей скоро семнадцать, и она любит смотреть фильмы с Джаредом Лето.
Последнею неделю я провела с ребятами. Пусть наши дни были одинаковы, но по- своему чудесны. Мы встречали рассвет, шли на завтрак. Потом процедуры, лекарства. Затем у нас был свободный час, который обычно мы проводили на улице. Ужасные бед и ужин и снова лекарства. Так из дня в день… Всю оставшуюся неделю.
И вот настал этот день, которого, теперь, я ждала меньше всего. Сегодня меня выписывают, я возвращаюсь домой, где меня ждёт новая жизнь. Без танцев, но с кучей запретов и опасений.
Мне предстоит вернуться в школу к тем людям, которых мне не хотелось видеть, которые лгали мне… Общаться с людьми, которые думают, что я намеренно спрыгнула с моста. Уж Алан об этом успел позаботиться.
***
Обед. Мама приехала за мной в больницу, мы сидели в кабинете мистера Энрюса.
– Как вы себя чувствуете?– спросил меня доктор.
– Хорошо, – отрезала я.
– Миссис Дэвис,– обращается он к моей маме,– я советую вам записать её к школьному психологу, попытка, – он делает паузу, и смотрит на меня, я в ответ закатываю глаза, – ну, вы сами всё понимаете. Попытка, в её возрасте…
–Я тут и всё слышу, и я не пыталась покончить с собой!
–Элиан, так будет лучше, – мама берёт меня за руку, и сдерживаю себя, чтобы не отдёрнуть её: в порыве злости не хочется обидеть маму.
– Да, и вот, миссис Дэвис, это нужно отдать школьному учителю физкультуры, там все ограничения в занятиях спортом.
–Спасибо Вам большое,– произносит мама.
– Что вы, это мой долг!– он с гордым лицом жмёт маме руку.
Не больница, а цирк.
***
Мама дала мне пять минут, попрощаться с Лесли и Майком. Она забрала мои сумки, и пошла к машине, папа уже приехал за нами с работы.
Я побежала на нашу поляну, к нашей лавочке, где мы постоянно сидели.
– Майк, Лесли! Мне пора, за мной уже приехали, – я кинулась
– Не забывай нас! – Майк обнял меня в ответ.
Лесли было тяжело долго держать руки поднятыми, поэтому она просто уткнулась в моё плечо.
– Конечно, Майк, я ещё приду к вам,– мы вновь обнимаемся.
Я в последний раз смотрю на это здание: вот я ухожу, но я буду скучать по этим веселым ребятам. Я переступаю чёрные ворота и иду к такси.
Вот я и свободна…
Глава 4
«Ссоры »
Дом, мой милый дом. Мне кажется, что я не была здесь вечность. Пусть я и не хочу возвращаться к жизни в не пределах больницы, по своей комнатке я скучала. Скучала по родному запаху, въевшемуся в серенькие обои; по старенькому столику и скрипящему креслу. Но больше всего я соскучилась по теплой и мягкой кроватке. В больнице кровати жесткие и неудобные, будто спишь на камнях, которые, лишь, из жалость к больным, накрыли тряпкой.
Полка с книгами покрылась слоем пыли. Я попробовала сдуть её, но ничего не изменилось. Только несколько фотографии с соседней полки слетели на пол.
Я собрала их и вернула на место. Надо бы купить рамки для них. Раньше я увлекалась фотографией. Год ка бросила. Не знаю почему. У меня довольно хорошо получалось. Одно время я мечтала окончить курсы и зарабатывать этим, но тогда танца перевесили. Может, стоит вновь заняться этим? Раз уж танцами мне заниматься запретили, а ничем другим я никогда не планировала заниматься.
– Иди ужинать!– доносится голос папы.
Ужинать…Неужели, нормальная, вкусная еда. Нет, всё-таки кровать на втором месте.
Я пулей лечу ванную, мою руки и в секунды оказываюсь на кухне. В нос врезается запах лазаньи и свежего хлеба. Мама не любит готовить, хотя делает это прекрасно.
– Как вкусно пахнет, мама,– я сажусь за свой стул, живот урчит, и я с трудом дожидаюсь, когда все сядут на места.
– Приятного всем аппетита, – произносит с улыбкой отец, – Элиан, знала бы, как непривычно было есть без вас с Рэйчел.
Наверное, это правда, несмотря на то, что я редко появлялась дома, из-за плотного графика, завтрак, обед и ужин мы редко проводили раздельно. Бабушка приучила маму, что любой приём пищи – это ритуал. И проводит его нужно со всей семьёй. Знала бы бабушка, как в будущем, благодаря вечной суматохе, рабочей и школьной рутины будет сложно сохранить семейные ценности.
Я налетаю на ужин, будто я выживший с необитаемого острова, который год не ел нормальной пищи. В один присест, покончив с лазаньей, приступаю к десерту. Мама постоянно смотрит в Instagram, «рецепты десертов за пять минут», чтобы потом, после работы удивить нас чем-нибудь вкусненьким. Сегодня она приготовила тирамису всего за восемь минут, и это совсем не было похоже на обычное тирамису, но было гораздо вкуснее.