Босоногая принцесса

Додд Кристина

– Он отказывается платить выкуп, – в отчаянии сказала Эми, прочитав второе письмо мистера Эдмондсона.

Пом, будто ожидая именно такого ответа, кивнул:

– Что ж. Мне надо идти в паб. – Он надел плащ и нахлобучил шляпу. – Моя жена там работает, а мне надо поужинать. – Он вышел из кухни мисс Викторины и скрылся в сгущающемся вечернем тумане.

Эми смотрела ему вслед. Пом воспринял новость стоически, а ей хотелось рвать и метать. О чем думает этот мистер Эдмондсон? Эми и представить себе не могла такое жестокое безразличие к судьбе человека, который был

лордом и к тому же родным племянником мистера Эдмондсона.

– Что нам теперь делать?

– Отпустить его светлость. – Мисс Викторина сидела за чисто выскобленным кухонным столом, сложив руки на коленях. Судя по ее виду, отказ нисколько ее не удивил.

По правде говоря, Эми тоже не была так уж сильно поражена. После первого письма она испытала шок, но последующие три дня она уже с ужасом ожидала этого момента и теперь не видела иного пути, как идти дальше. Поэтому она сказала слишком громко:

– Нет, мы не отпустим лорда Нортклифа! – И добавила немного тише: – Мы не можем. Нас повесят.

– Меня он никогда не повесит, – уверенно сказала мисс Викторина.

– А меня повесит, – с такой же уверенностью произнесла Эми.

Из открытой в погреб двери донесся голос Джермина:

– Мисс Эми, могу я попросить вас зайти на минутку?

– Как это у него получается? – возмутилась Эми. – Как он узнал, что я здесь и что мы прочли ответ на наше письмо?

– Он сказал мне, что может узнать, кто наверху, по скрипу половиц. – Мисс Викторина подняла с пола кота. – Пойду вздремну. Разбуди меня, когда все закончишь. – Она подразумевала, что именно Эми втянула их в эту аферу и потому ей придется одной объясняться с этим непокорным лордом, который сидит в кандалах в ее погребе.

И несмотря ни на что, Эми считала это вполне справедливым.

– Я скажу ему. – Она взяла письмо. – Но только я не понесу никаких чашек.

– И правильно. У меня осталось не так уж много чайной посуды. – Мисс Викторина прохромала в свою спальню с таким видом, будто ничто в мире ее не волновало.

Эми встала, расправила складки юбки и убедилась в том, что вырез платья достаточно закрывает ее грудь. Она выглядела вполне прилично. Платье, правда, когда-то принадлежало мисс Викторине, но даже самый скромный вырез мог обнажить больше, чем она хотела. Набросив на плечи шаль, она завязала ее узлом на талии. В последние два дня это вошло у нее в привычку. Хотя они с Нортклифом больше не заводили неприличных разговоров и он старался держать при себе свои шокирующие замечания, в его присутствии она все еще чувствовала себя неловко. Что-то в нем настораживало.

Вызывало беспокойство.

Лишало сна.

Он больше не говорил о своем желании, но женская интуиция подсказывала ей, что она по-прежнему его привлекает, и она призналась себе, правда, неохотно, что и она чувствует себя странно. Словно у нее что-то вроде несварения желудка. Она ловила себя на том, что часто поглядывает на него исподтишка, и замечала, что и он на нее смотрит. А когда он с ней заговаривал, то тон его голоса заставлял ее корчиться, ерзать и глупо улыбаться, будто она была кокетливой школьницей. Все

это было неловко, а она ненавидела неловкость. Ненавидела все, что к нему испытывала.

Когда Эми увидела его в первый раз, ей хотелось только похитить его, получить за него выкуп и уехать вместе с мисс Викториной куда-нибудь подальше. А о нем она думала лишь как о подлом человеке, который был средством для достижения ее цели.

А теперь она только о нем и думает.

Она определенно никак не может от него избавиться.

Жизнь до встречи с Джермином Эдмондсоном, маркизом Нортклифом была такой простой!

В прошлый раз, когда пришел отказ платить выкуп, она спускалась в погреб с трепетом.

Сейчас ее вид был вызывающим.

Нортклиф сидел, откинувшись на две подушки, и делал вид, что читает, но она знала, чувствовала, что он настороже. Эми остановилась возле дальней стороны стола и погрозила ему пальцем.

– Лорд Нортклиф, каким же вы, должно быть, были беспокойным племянником, если вашему дяде все равно, умрете ли вы или будете жить?

Он поднял на нее глаза. Он был как-то неестественно спокоен.

– Джермин, – сказал он.

– Что? – О чем он говорит?

– Меня зовут Джермин. – Он положил книгу на край стола. – И мне очень хочется, чтобы вы называли меня по имени.

Такого поворота она не ожидала. Он знал, что сегодня должен был прийти ответ от мистера Эдмондсона, и должен был потребовать, чтобы его немедленно освободили. А он вместо этого желает побеседовать?

«Может быть, – подумала она, – долгое бездействие сказалось на его умственных способностях?»

– Ваше имя меня не интересует, милорд.

– Правда? Странно, леди Презрение, потому что ваше меня очень интересует. – Он откинулся на подушки. – Позвольте узнать его?

– Вы знаете, как меня зовут.

Что кроется за этим неожиданным интересом к ее имени? Неужели он каким-то образом раскрыл тайну ее прошлого?

Нет. Это невозможно. Он сидит здесь взаперти уже шесть дней и не мог ничего узнать. Если только ему не рассказала мисс Викторина. Но она поклялась, что будет молчать, а Эми ей доверяла.

– Скажите мне ваше настоящее имя, прошу вас. – Он говорил как человек, который привык, чтобы ему подчинялись.

– Нет.

– Чего вы боитесь?

Чего она боится? Она боится вернуться в Бомонтань, где ей придется вести жизнь принцессы, соблюдая глупые приличия, а потом выйти замуж неизвестно за кого. Боится пули наемного убийцы. Боится оставлять мисс Викторину.

Она боялась и Джермина, и его влияния, потому что он заставлял ее хотеть того, чего она не хотела до встречи с ним.

– Я ничего не боюсь, милорд. – Она улыбнулась, чтобы скрыть ложь. – У меня есть новости о вашем освобождении. Разрешите продолжить?

– Прошу. – Он снисходительно махнул рукой.

Он прикован цепью к койке в погребе домика на острове Саммервинд. Его одежда помята. Его лицо заросло неопрятной щетиной. При всем этом он выглядел человеком, пренебрегающим весьма непривычными для него условиями жизни и неприглядной внешностью. Как ему это удавалось?