Бой без правил (Танцы со змеями - 2)
Шрифт:
– Идем ко мне, - сказала и испугалась собственной смелости.
– Чаю попьем, - поспешно исправилась.
– Мама как раз на дачу уехала.
– Пойдем.
Из узких переулков центра, как из сложного лабиринта, он бы не выбрался до утра. Но Лена чувствовала себя в них, словно рыба в воде.
Через темные, тоннелями проложенные под домами, арки они попадали во внутренние дворики, входили в подъезды, а выходили с черного хода в другие внутренние дворики, а из них опять через арки попадали на улицу, к которой в обход шли бы полчаса. И опять арки, дворики,
– Ты мне про свою новую работу так и не рассказала, - вспомнил он.
– Примета такая, - манерно качнув головой, попыталась она уклониться от ответа.
– И какая же?
– Ну, не хвастаться до того, как получится.
– Это не примета, - махнул он рукой.
Уж на что на флоте на любую ерунду существовала примета, но не такая же! Там не брились перед стрельбой в полигоне, не пускали женщин на борт, "обмывали" награды, в том числе и медальки за выслугу лет, только в железных кружках, и только в "шиле", трижды стучали по деревянному, чтобы сказанное сбылось, но утаивание в число примет не входило.
– Так все же?
– Я и сама толком не знаю. Мне Эдик раз пять звонил. Уговаривал все.
– Эдик - это...
– ...одноклассник.
– Да, вспомнил, - Ленина мама говорила об этом.
Надо же: беседовал с ней о Лене, а запомнил такую ерунду. И вдруг кольнуло: а не из-за этого ли Эдуарда уехала она в Йемен, не он ли - ее старая неразделенная любовь?
– Хороший парень?
Она остановилась. Не поворачивая к нему лица, попросила:
– Юра, не нужно об этом.
– Да чего ты! Я же не о нем, а о работе. Не подведет?
– Нет, - твердо сказала она.
– Вот в этом не подведет. Он - человек дела.
– "Новый русский"?
Нет, он уже заочно, не видя в лицо этого Эдуарда, его не любил. Она приняла термин не как ругательство, а, скорее, как похвалу.
– Еще нет, но он стремится им стать. И, наверно, станет. Он целеустремленный.
– Работа такая же, медицинская?
Он никак не мог вспомнить, спрашивал он об этом или нет. А если спрашивал, то, видимо, очень не хотел, чтобы Лена ушла из медицины. Может быть, потому, что тогда она бы изменилась в его представлении. Это была бы уже не та пахнущая лекарствами, в белом халатике, чистая и лучезарная Лена.
– Наверно, нет. Он точно не говорил. Сказал, что будут поездки в Италию, Штаты. Я думаю, это что-то коммерческое. Сейчас самые большие деньги там и в банковской сфере.
"Да конечно!
– мысленно не согласился Майгатов.
– У мафии самые большие деньги".
– Вот и пришли. У нас - свет. Наверно, мама на дачу не уехала.
Будущий приятный чай превращался чуть ли не в официальное мероприятие.
– Знаешь, Леночка, мне еще нужно к одному знакомому заскочить, соврал он.
– И в свое Измайлово до последней электрички успеть.
– А завтра?
– как-то печально спросила она.
– В шесть утра! Как договорились. Звоню по стойке "смирно".
– Я буду, очень буду ждать.
Привстав на цыпочки, она поцеловала
Но он не мог, просто не мог сейчас стоять рядом с ней, потому что ощущал между ними этого ни разу не виданного им Эдуарда. Почему-то он представлялся ему высоким, стриженным под бокс и в красном пиджаке. Может быть, потому, что он не любил всех, кто носит красные пиджаки.
11
Мишка обрадовался его приходу, как может радоваться лишь собака вернувшемуся хозяину. Забегал вокруг, заелозил словечками, по-лакейски помог снять куртку, несмотря на протест Майгатова.
– Приглашаю к столу!
– царским жестом показал вправо, на кухню.
– Ну ты даешь!
– восхитил Майгатова набор блюд.
Нарезанные ровными ломтиками, лежали на блюде чавыча и белорыбица, в открытой баночке матово поблескивала черная икра, оплывал в блюдечке кусочек масла с игриво положенной на его желтый кубик алой клюковкой, красными помидорами и белыми шампиньонами отливала пицца, зачем-то обложенная по кругу в огромном блюде колесиками салями, а над всем этим богатством дыбилась литровая, в медалях, бутылка "Столичной".
– А что стряслось?
Майгатов боялся даже переступить порог кухни.
– Во-первых, сегодня фартовый день. Снял больше пятидесяти "баксов"! А, во-вторых... ну, что во-вторых, потом скажу. Плиз. Сыт даун, мистер обер-лейтенант! Да не тушуйся ты! Это же скромный ужин нищего... Надо радоваться, что еще подают. Нищие-то - в новинку. Как народ привыкнет, так ни рубля не заработаешь. Но я,
дай Бог, может, к тому времени уже первоначальный капитал наберу.
Майгатов все-таки сел, не веря, что столько всего необычного, вкусного может собраться на один стол, и от этого на Земле ничего не произойдет.
– Погнали, - потерев руки, схватил Мишка бутылку и наполнил рюмки. За встречу.
– Знаешь, у меня это... кишки, - еле сказал слово, так не идущее в упоминание к такому королевскому столу.
– "Столичная" завода "Кристалл" любые кишки лечит! У них же линию сам Менделеев ставил. И воду откуда брать определил. Так что не боись!
– и влил в себя рюмаху еще побыстрее химика Силина.
Майгатов с усилием сделал глоток. Нет, нефтью водка не отдавала. Между ней и той, севастопольской, лежала пропасть. И он перешел ее, допив рюмку.
– Ну как?
– выжидающе смотрел на него Мишка с таким видом, будто это он сам гнал эту водку.
– Чистая.
– О! А я что говорил?! Наваливайся на закусон. Сегодня - хороший день.
Для Майгатова сегодня день действительно был хороший. Концовочку, конечно, смазал призрак Эдуарда, но все же, все же... Не каждый день в жизни ты признаешься в любви. А уж когда в первый раз, то это запоминается. Даже если все остальное... Ведь фирму они не нашли, и этот Эдуард еще...
– По второй?