Бой без правил (Танцы со змеями - 2)
Шрифт:
– Да я, собственно, и не по ремон...
– Здравствуйте!
– вырос из-за его плеча Иванов.
– Я случайно узнал, что у вас есть варан - самец, а у меня как раз самочка. Может, договоримся о случке?
Человеку пришлось напрячь внутри, наверное, все, чем его одарила природа, чтобы не дать исчезнуть с лица приветливой улыбке.
– Но я же говорил: он заболел.
– Это прекрасно! Ведь вараны - моя специализация в университете. Я вам заодно и помогу.
– Хорошо. Заходите, - и захлопнул дверь перед носом у соседа, как только
Еле находя для ног место, на цыпочках проскользнул в зал, стянул с головы кепку с налипшими на нее снежинками. Стряхивать их вроде было некуда.
Хозяин посмотрел в глазок на опустевшую площадку, послушал тишину за дверью, вошел, расшвыривая тапки и кеды, на полную громкость включил телевизор и раздраженно выпалил:
– Я же сказал: мы сами найдем вас!
Иванов внимательно прошелся взглядом по щуплой невзрачной фигурке "инженера" и подумал, что без серой куртки он почему-то выглядит еще серее. Может, потому, что там хоть были синие полосы.
– А я не люблю, когда надо мной смеются.
– Что вы имеете в виду?
– Офис на Магистральной.
"Инженер" отошел от орущего о светлом будущем телевизора, поцокал языком варану и пояснил:
– Так надо было.
– Конспирация?
– Можете думать, что угодно, но так надо было. Как вы меня нашли?
– Вы же сами подсказали?
– Я-а?!
– "Инженер" рывком развернулся к Иванову и в его голове, словно на прокручиваемой со страшной скоростью аудиопленке, мелькнул весь их диалог на квартире.
– Я ничего вам не говорил.
– Ну как же!
– смело сел Иванов на засаленный и явно приглянувшийся клопам диван, положил мокрую от истаявшего на ней снега кожаную фуражку на колени.
– Вы же сами сказали, что меня вам порекомендовали.
– И что же?
– Я нашел того, кто вам порекомендовал.
– А почему же пришли ко мне не с ним, а с этим?
– показал на дверь резким нервным жестом.
– С ним слишком явно. Лишний свидетель. А этот сосед - так, просто подсказал мне, у кого живет варан.
– Вы и про него знаете?
– почему именно это больше всего не понравилось "инженеру", словно человек, который знал о существовании варана, знал и все остальные об "инженере".
– Дело в том, что у меня, как у частного сыскного агента было не так уж много дел. Сначала я вспомнил вашу точность. Вы говорили не "семь минут десятого", а "ноль девять ноль семь". Такая точность прививается или военной службой, или морской, или авиационной. Среди тех, кому я в последнее время помог найти угнанную машину, был техник самолета из Шереметьево-2. Я поговорил с ним, и он сболтнул о вас, бывшем авиационном диспетчере...
"Инженер" барабанил пальцами по фанере загородки, даже не замечая, что варан пытается дотянуться до них и укусить.
– Ведь это
– Не знаю, - нервно ответил он.
– Такой эксперимент мне бы никто не дал провести...
– И зрение у вас отличное. Единица - левый глаз. Единица - правый.
– А при чем... это, зрение?
– А при том, что сейчас вы мне прямо в глаза смотрите, а тогда, на Магистральной, - мимо уха.
– Ну и что?
– Если у вас нет астигматизма, значит, кто-то был за стеной. И вы все время стреляли туда взглядом, чтобы знать, не совершили ли ошибки, что еще нужно сказать, и стоит ли вообще знакомить меня с вашим шефом.
– Значит, я смотрел сквозь стену?
– барабанили и барабанили пальцы, а варан все прыгал и прыгал, точно заведенная механическая игрушка.
– Сквозь стекло, замаскированное под зеркало. А за стеной сидел и слушал наш диалог ваш шеф... Прибалт, - он хотел назвать и фамилию, но усилием воли сдержал себя. Такой осведомленностью он мог испугать "инженера" еще похлеще, чем тот бородатый киллер.
– Предположим, - хмуро смотрел "инженер" на ботинки Иванова, вокруг которых серыми обводами вокруг подошв темнела вода, еще недавно бывшая снегом.
– Мы слишком ушли в подробности. Говорите прямо, что случилось.
– Вы все приговорены.
Иванов сказал это довольно тихо, попал под гром музыки из телевизора и подумал, что "инженер" ничего не услышал. Но тот резко, как от огня, отдернул руку от загородки, потряс кистью в воздухе и, увидев кровь на подушечке безымянного пальца, заорал:
– Падаль ты, Перестройка! Я тебя собакам скормлю!
– и плюнул на выхлестывающего язык варана, но не попал.
– Откуда такие сведения?
– А зачем вы с пару месяцев назад взяли в дело блондина в перхоти?
– У вас что: нет перхоти?
– съязвил "инженер".
– Была. Сульсеновым мылом вывел. Я не удивлюсь, если кроме налета киллера у вас обнаружатся и другие неприятности...
"Инженер" сразу вспомнил о пропавшем в Минске курьере, и какая-то капля доверия к этому бывшему гэбэшнику скользнула в его ледяное сердце.
– Что еще?
– Для того, чтобы найти киллера и, что еще главнее, заказчика, мне нужны дополнительные сведения. И дать их можете только вы. Кто это?
Он положил на диван рядом с собой фоторобот, сделанный на компьютере по портрету, который отдал ему Майгатов. "Инженер" смотрел на него издалека. В нем боролись страх и сверхстрах. Страх за то, что от этого нового сотрудника их фирмы следователь-проныра узнает много не самого лучшего для них, и сверхстрах за то, что существует вблизи человек, через которого за ним идет охота. Страх пах колонией строгого режима, сверхстрах - смертью. Но он все-таки был сверхстрахом и победил.
– Он работает в министерстве иностранных дел.