Бой на Калиновом мосту
Шрифт:
Когда был в полоне князь Владимир, то он вспомнил Илью Муромца и стал просить через перебежчиков, чтобы уволили Илью Муромца.
А когда уволили Илью Муромца, то он нашел своего сиво-пегонького жеребчика, и надел на себя доспехи богатырские, и садился он на своего добра коня.
Не ясен сокол напущается на гусей, на лебедей и на серых уток, напущается Илья Муромец на рать-силу татарскую. И стал он бить войска царя Калина Калиновича. Не столько он бил, а почти, вдвое конем топтал. Перебил он все войско царя — Калина Калиновича, а самого взял в плен, и освободил
— Бери от меня чего хочешь: города и пригородки, и красивые села, что только тебе нужно.
А Илья Муромец говорит ему в ответ:
— Hе повадился добрый молодец жить у тебя во дворце, но повадился добрый молодец гулять в чистом поле.
И сел на своего доброго коня, и выехал он в чистое поле. И ехал он год, ехал и другой, увидел он богатыря. Стал его догонять, который ехал ступью, а Илья Муромец во всю пору лошади. На третий год догнал он его и стегнул его по спине своей нагайкой. Тот только поцарапал спину и думал, что комар укусил. Наконец он стегнул во второй раз, а когда богатырь обернулся, увидел Илью Муромца. Взял и бросил его в карман, и привез его домой.
Илья Муромец стал его умолять, чтобы он его оставил живым, и этот богатырь его простил и назвал его младшим братом. А кто был этот богатырь? Богатырь этот был Святогор Колыванович.
— И вот, когда приедем в мой дом, то у меня отец лет уж двадцать отемнел: не видит никого. И я скажу своему отцу, что я нашел себе младшего брата. И он скажет: «Достоин ли брат тебя — быть твоим братом?» И станет просить твою правую руку, а нужно накалить большое каленое железо и подать отцу. Когда подашь отцу, он тогда распичкает это каленое железо и скажет: «Все же ничего, рука тепленькая!»
Как сказано, так и было сделано. Отец похвалил Илью Муромца за горячую руку. И стал он помирать, его отец, и стал просить, чтобы он его похоронил.
Похоронили отца с благоговением, сделали поминки, а после этого поехали два брата в чистое поле.
Долго ли они ехали или коротко, только услыхали стук молота, где-то ковали. Святогор Колыванович сказал:
— Для кого это кует — для тебя или для меня?
И поехали на этот стук. Когда приехали на то место — стоял гроб железный, а к нему были приготовлены железные обручи.
Потом Святогор Колыванович говорит Илье:
— А вот, брат, ложись-ка в этот гроб, для кого он сделан?
Когда Илья Муромец лег в этот гроб, он совсем занял места мало. Гроб был сделан не для него. Теперь пришлось Святогору Колывановичу в этот гроб. А когда лег Святогор Колыванович, вдруг гробовая крышка захлопнулась и налетели обручи на гроб. Илья Муромец стал рассекать эти обручи. Рассечет обруч, станет два-три, рассечет обруч — тут два да три, и в конце концов заполнился гроб одними обручами. Тогда Святогор Колыванович сказал:
— Илья, это моя
А когда он пил пену, почувствовал силу, силу необыкновенную. Он так думал: если бы земной шар был на оси, то он бы его вертел.
И взял он этот гроб, выкопал могилку и похоронил старшего брата. И поехал он дальше.
Едет, едет, попередь его старик с котомкою. И он не верил[80] своей силушке, считал, что нет его сильней на белом свете. И вот вместо попался чтобы богатырь, а то попался какой-то старик нищий. И он с горя подумал: «Как догоню, так рассеку его нагайкой».
Старик идет шагом, а Илья Муромец на весь дух, и все же места не прибавляется и не убавляется. Когда он не мог догнать его, то стал его кликать, чтобы он остановился.
Когда старик остановился, опустил свою котомочку на пол. Подъезжает к нему Илья Муромец. Спрашивает старик:
— Кого тебе надо?
А Илья Муромец говорит:
— Мне надобно попробовать силушку с тем богатырем, который только есть на белом свете!
А когда, значит, старик стал ему говорить:
— Вот что, Илья Муромец, пособи ты мне, старику, навалить котомочку, и я расскажу тебе, куда поехать.
Илья Муромец со своего коня хотел достать с полу котомочку, когда он захватил котомочку, которая даже и с места не тронулась, и в это время Илья Муромец ослаб до неузнаваемости, и старик стал перед ним невидим. Илья Муромец умер на этом месте.
Вот и все.
38. ИВАН-ЦАРЕВИЧ И СЕРЫЙ ВОЛК
За тридевять земель, в тридесятом царстве, в славном девичьем государстве жил царь Архипат. У него было три сына: старшего сына звали Лопай, среднего — Крутин, а третьего звали Иван-царевич.
У него был прекрасный сад, да что ни в сказке сказать и ни пером описать. В этом прекрасном саду была чудная яблоня с золотыми яблоками. Вот кто-то наповадился в этот сад снимать яблоки и уносить. Приходил каждое утро царь Архипат в сад и недосчитывался каждое утро по нескольку яблок. И он созвал своих сыновей, стал с ними беседовать:
— Что же вы, мои дорогие дети, славные могучие богатыри, не поможете ли вы моему горю?
— А какое твое горе? — говорят сыновья. — Рады мы стараться сослужить тебе службу верную и праведную.
Он стал им рассказывать о потере яблок, и вот стали братья думать и гадать, как бы вора им поймать.
Первая очередь предстояла старшему брату Лопаю, а вторая очередь — Крутину, а третья очередь — Ивану-царевичу.
Вот пошел старший брат охранять яблоню и похвастал своему отцу:
— Если только вор придет, то он из моих рук не уйдет!
А сам ушел в сад и завалился под яблоньку на зеленую траву, и заснул он богатырским сном,
Наутро встает и всматривается на яблоню. Тут с десяток яблок не было.