Бой с тенью
Шрифт:
Она заснула прямо у него на руках, но теперь крепко, спокойно и без сновидений…
Часть 2
Призрак и тень
март — апрель …7 года
Зима закончилась внезапно, словно кто-то просто выключил подачу холодного воздуха. Вместе с трескучими морозами ушли куда-то и ураганные ветра, и обильные снегопады, и сплошная облачность. Прорезая многометровый слой снега и льда, поползли растопленные солнцем потоки смешанной с сажей и пылью воды, а ломкие ветки деревьев перестали звенеть, как хрусталь, и немного провисли.
Вместе с морозами ушли и нетипичные для средних широт полярные сияния, как зеленоватые, однотонные, словно сигнал в простейшем
Чистое же небо, изредка проглядывавшее между тучами, по-прежнему грешило крупными, видимыми даже днем, цветными звездами, но к ним все уже успели привыкнуть.
Прочие природные явления вроде бы оставались в привычных рамках, если, конечно, не брать в расчет нехарактерную активность вулканов, особенно подводных, и связанную с этим череду небывалых цунами. Гигантские волны изрядно подпортили жизнь населению островов и побережья Тихого океана.
Впрочем, все это происходило где-то далеко. Обильные тропические ливни в Малайзии и Индонезии. Не прекращавшиеся всю осень и зиму почти каждодневные землетрясения в горах Средней Азии и Ближнего Востока, отголоски которых докатывались даже до равнин средней полосы. Непрерывные штормы на Атлантике и в Индийском океане. Раскол сразу трех крупных ледников Антарктиды и превращение кругового течения в подобие гигантской ледоходной реки. Страшная четырехмесячная засуха в Южной Америке и Австралии, когда все сто двадцать дней температура воздуха не опускалась ниже тридцати градусов Цельсия ни днем, ни ночью…
Это были только наиболее выдающиеся свидетельства того, что в мире происходит нечто неправильное, хотя пока и не слишком заметное. Особенно, когда живешь далеко и от гор, и от океана.
Сноровский пробежал глазами заголовки свежей газеты и сложил ее вчетверо. Ничего обнадеживающего в статьях, да и между строк, не содержалось. За зиму это нытье успело ему порядком надоесть. Он вспомнил самый крупный заголовок и усмехнулся. «Природа экзаменует человечество». Если бы эти писаки знали, кто экзаменует саму Природу…
Перед Иваном Павловичем затормозил микроавтобус, и он забрался внутрь. Там уже сидел Безносов.
— Здорово, пан Иван… — он протянул чекисту ручищу.
— Давненько ты про меня не вспоминал. — Сноровский ответил на рукопожатие.
— Дел знаешь сколько было? Еле разгреб. Всю зиму, не поверишь, из Конторы не вылезал. То им это расскажи, то другое… Каждый день, как на работу, туда ходил.
— Знакомая история.
— Тоже допрашивали?
— А кого не допрашивали? В такие морозы делать-то было больше нечего. Причем всем. Моим бывшим соратникам в том числе… Зато разобрались досконально. Почти никаких белых пятен по теме «черного ноября» и его участников не осталось. Ну, если не считать природные явления, с которыми даже ученым ничего не понятно.
— Да-а… Сейчас-то, по прошествии почти четырех месяцев, видно, что могло быть еще и похуже. Теперь, когда кругом более-менее спокойно, можно сказать — снова мирная жизнь, есть время повспоминать и трезво все оценить. А тогда, в ноябре, казалось, что хуже просто не бывает… — Безносов предложил Ивану Павловичу сигарету, но тот отрицательно покачал головой. — Простыл,
— После того как мы разбежались, а войска более-менее разобрались, с кем воевать, келлы вскрыли-таки склад специальных боеприпасов… — Полковник бросил пачку на откидной столик. В комфортабельном микроавтобусе для удобства общения можно было развернуть сиденья друг к другу и разложить между ними стол, чтобы устроить почти банкет. — Растащили его содержимое во все стороны и даже десяток снарядов взорвали. Хорошо, что морозы ударили, не было особо тяжких последствий. Разве что цветной снег потом устали утилизировать…
— А что за боеприпасы были? Бактериологические? Химические?
— Вот именно. И тех и других понемногу.
— Они же были запрещены конвенцией ООН еще в семьдесят втором году.
— Мало ли что там было запрещено… — Не рой другому яму, сам и заразишься. — Сноровский высморкался в обширный платок. — Тут и без оружия не знаешь, куда от всяких вирусов деваться… Что в пригороде и дальше, по всему округу, целый месяц творилось, я, как ты выражаешься, в курсе. Наворотили дел, конечно, страшно вспомнить… Когда буря улеглась, я устал на допросы ездить и рапорты писать. Хорошо еще, что учли старые заслуги и не закрыли в темном каземате… Да… война получилась короткая, но кровавая и страшная… Почти гражданская. Слушай, а кто взрывал бомбы в горах?
— Нехорошие заряды малой мощности?
— Ага.
— Это бородатые. Пока у нас тут бушевали внутренние проблемы, они воспользовались ситуацией и решили свой вечно тлеющий джихад раздуть, на горе всем буржуям… нам в том числе. Где взяли бомбы — до конца еще не ясно, может, в Пакистане сперли, может, еще где-нибудь…
— Может, и не сперли, а купили или просто хорошо попросили.
— Тоже вариант. Только, видимо от большого ума, средства доставки к ним не прихватили. А без ракет как добросишь боеголовки от Пакистана до цели? На самолетах? Так их союзники сбивают либо над Афганом, либо прямо на взлете. Вот и решили, умники, наземным транспортом воспользоваться. Только начали транспортировать заряды к месту закладки — спутник их засек. Две бомбы непальский спецназ отбил, а третью пришлось активировать по радиосигналу. Дело было в глубоком ущелье, чуть севернее Кабула, да и мощность так себе — полмегатонны, в общем, ничего особо страшного.
— А келлы?
— А что келлы? Когда наши поняли, что южнее южных границ опять второй фронт открылся, тут же дали откат. Чужаки теперь не то чтобы друзья, но не заклятые враги — точно. Правительство с их матрогонами и матронармами все какие-то консультации проводит. Не на пользу мировой экономике, говорят, такие баталии. Одно дело — культурно пострелять, чтобы военная промышленность без дела не засиживалась и войска боевой опыт приобретали, а другое — ввязываться в драку без правил.
— Смотри, как все обернулось! А в средствах массовой дезинформации вообще тишина. Вроде как внутренний кризис улажен, что-то где-то еще происходит, но все укладывается в рамки затянувшейся мировой войны с терроризмом.
— Люди и так на взводе. Особенно после осенних событий. Замалчивай не замалчивай количество жертв, а никого не обманешь. Народу полегло столько, что жуть берет. Зачем совсем-то людей до инфаркта доводить? Им сейчас позитивная информация нужна: что природа выздоравливает, на улицах и дорогах снова безопасно, курсы валют стабильны, все уголовники и террористы в тюрьмах, поезда ходят по расписанию, а самолетам приделали запасные крылья — маховые. И боевые действия в горах ведутся лишь для отвода глаз. Иначе никак. Иначе в отчаянье граждане впадут. Ни работать, ни рожать не будут. Вот так-то, пан Иван. А у тебя как дела? Чем все эти месяцы занимался? Не восстановили на прежнем месте? Ребята где? Келлы наши, прирученные, как поживают?