Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30
Шрифт:
— Забей, лучше я пойду переоденусь, — останавливаю мутантку. — Значит, это ты всё время кофе мне готовила? — вдруг догадываюсь.
Она смущённо отводит взгляд, будто её застали за чем-то личным:
— Да, я.
А вот оно как… Ну, теперь всё понятно, а то я уже был в непонятках, с чего это ради кухарка рисует на пенке сердечки.
— Тебе понравилось? — спрашивает девушка.
Вместо ответа берусь у неё чашку с оставшимся напитком, делаю глоток. Крепкий, насыщенный, с характерной ореховой горечью и лёгкой ноткой муската. Привычный вкус. Снова глотаю.
Моё лицо, наслаждающееся, служит лучшим
Вообще, кофе хорош. Даже отличный. Только всё равно не то, что варит Змейка.
— Как продвигаются твои дела в части развития «ментального якоря»? Источник у тебя чуть подрос, смотрю, — оглядываю девушку энергозрением.
— Я старалась, — Гепара гордо расправляет голые плечи, майка натягивается на тугую грудь. — Но знаешь, Даня, мне бы наставника подыскать… если можно.
— Наставника? Да, это дельная мысль, — киваю. — У нас в роду нынче больше телепатов. Так что, думаю, подберу тебе кандидатуру.
— Спасибо, — расцветает девушка.
Так, пока не забыл, надо дать задание насчёт кофе. Не теряя времени, мысленно бросаю телепатическое задание:
— Настя, выясни, как Змейка готовит кофе: добавляет ли она секретный ингредиент или, может, как-то по-особому варит. Это приоритет номер один.
И тут же — ещё глоток. Ммм, всё-таки вкусный, душевный. Но всё равно не тот, не горгоновский.
Молодильный сад, Примолодье
Настя отодвигает полог шатра и осторожно заглядывает внутрь. Внутри — полумрак, пахнет древесным дымом и мятой. Посреди шатра, у большого пня, Змейка сидит на корточках, точит медные когти об дерево — медленно, сосредоточенно, с хищным довольством, как кошка.
— Змейка… — осторожно начинает Настя, стараясь вложить в голос максимум ласки и обаяния.
— Ма-а-ать выводка, фака, — буркает хищница, не отрываясь от занятия, больше по привычке.
— Милая, а ты можешь приготовить мне кофе? Ну, то самое. Своё фирменное. Которое Даня так любит…
Скрежет когтя по коре становится громче. Не оборачиваясь, Змейка лениво тянет:
— Неееет. Тока для мазаки, фака.
— Но почему? — расстраивается Настя.
— Мазака тока ммможет пить, фака, — «доходчиво» объясняет Горгона, ничего толком не объяснив.
Настя грустно выдыхает и выходит из шатра с печальным видом.
«Ну что за жизнь! Одну не заставить надеть платье, другую — сварить кофе. Ни одно поручение от Дани выполнить не могу!»
Девушка закусывает губу, кулаки сжимает. Анастасия Павловна не из тех, кто сдаётся после первого провала. Причём обе строптивицы — хищницы. Одна — разумная Горгона, другая — одичавшая оборотница.
— Но ничего, — бросает сама себе, выпрямляясь. — Я добьюсь. Пусть хоть с боем, но добьюсь от этих двух фентиклюшек того, что мне нужно. Раз Даня дал мне задание — я их обеих построю, и будут как шёлковые ходить.
Приезжаю на «Лубянку». Тут всё по-старому — серое здание, охрана у входа с тем самым выражением лица: «мы всё про вас знаем, даже то, чего вы сами не знаете».
На КПП меня пропускают, и машина въезжает на внутренний двор.
Лифт со швейцаром игнорирую. Пока поднимаюсь по лестнице, тренирую восприятие и пытаюсь уловить все камеры и прочие
В коридоре меня уже ждёт экспедитор, который провожает прямиком до кабинета начальника Охранки. На «Лубянке» не любят, когда гости шастают повсюду. Что ж, понимаю и одобряю.
Красный Влад встречает с широкой улыбкой — и невозможно не почувствовать подвоха. Сидит весь такой радушный, как будто это не его люди профукали Паскевича, а он — суровый начальник службы внутренней разведки — вообще работает в отделе добрых встреч.
— О, Данила! — восклицает он, распахивая руки. — Давненько не виделись! Как дела? Чаю? Кофе? Давай рассказывай! Что с тобой случилось, что тебя аж на Остров Некромантии закинуло?
Классика. Напортачили — и теперь идут в любезность. Но Владислава Владимировича я впервые таким вижу.
Паскевич выскользнул из рук Охранки, порядком опустив авторитет царской службы. Владислав это, конечно, понимает. И прекрасно знает, что передо мной они виноваты.
Мои перепончатые пальцы! Я же сколько раз говорил — хватайте Паскевича! Предлагал даже сам его укокошить. Бесплатно. Не считая, разумеется, активов, которые бы конфисковал у Паскевичей. Но нет. Негоже, мол, графу мочить князя.
Вот потому теперь и ходите с улыбочкой, с вопросами, будто старый друг, а не глава силового блока.
Усевшись и согласившись на чай — кофе я теперь, похоже, буду только от Змейки пить, — отвечаю спокойно:
— У меня всё нормально, Владислав Васильевич, — говорю. — А у вас?
— Да у нас тоже ничего, — отнекивается он.
Я сразу, без прелюдий, иду в лоб:
— Как вы упустили князя Паскевича, Владислав Владимирович?
Красный Влад вздыхает.
— Эх, Данила, не сыпь соль на рану. Не доглядели мы за всеми путями отступления Степана Алексеевича. Из страны бы он не мог вылететь — в любом аэропорту бы перехватили его как миленького. Но князь поступил нетривиально — сунулся в Сибирскую Аномалию. Ушёл туда, где всё дымит и течёт. Наша группа экспедиторов шла по пятам, видела, как он сиганул в вулканическое озеро. Прямо к Саламандрам.
Я приподнимаю брови.
— Значит, умер?
— Тела не нашли, он ведь из озера не всплыл. Так что да. Конец. — Он говорит это с интонацией сожаления. Живой Паскевич, видимо, был ценнее для Охранки хотя бы как источник допросов.
— Вот оно как, — медленно произношу я.
Он сразу переходит в наступление:
— Данила, ты сможешь уладить всё с Организацией? Чтобы эти иномиряне не возмущались, что мы не передали им виновника поставок нашего оружия на Боевой материк.
Ага, с больной головы на здоровую перекладываете, Владислав Владимирович. Я-то не против побыть посредником — тем более, что заинтересован в связях с Организацией. Но и Охранке придётся раскошелиться за мою помощь.