Боярышня Евдокия 4
Шрифт:
— А если…
— Если кто-то из твоих будет стоять молча, то вычту не только его пряник, но и два твоих.
— Э-э, а почему два?
— За попытку обмануть. А так-то пожалуйста, набирай сколько хочешь, но не разочаруй меня.
Петька тяжко вздохнул и признался, что вряд ли даже два десятка мальчишек наберёт к завтрашнему дню. Но Евдокия на это лишь улыбнулась и сказала, что было бы просто, то не пряники дала бы в награду, а квасу купила.
Договорившись с Петькой, сказала Гришане, что завтра поутру пойдёт на турнир.
— Евдокия Вячеславна, ты уж потише там, а то
— Впечатляюще, — усмехнулась Евдокия.
— Или вот, — обрадовался похвале воин, — «Сильные духом рвутся вперёд, не видя преград!»
— Хм, это иноземцы придумали, не вынося запаха чеснока, — не оценила кричалку боярышня.
— Тогда вот эта: «Мы всем улыбнёмся, помашем рукой — и сразу соперник теряет покой!»
— Гриша, что это? — широко раскрыв глаза, возопила Евдокия. — Кто тебя этой пакости научил? Фу! Забудь немедленно.
— А чё? Знаю я команду воеводы Зацепы. Там все без зубов, потому как драчуны известные.
— Ах, ты в этом смысле, ну тогда ладно… хотя, судья может счесть это запугиванием!
Григорий почесал голову, пытаясь понять, почему боярышня сочла весёлую кричалку пакостью, но ни до чего не додумался.
— Боярышня! — окликнула Евдокию Даринка. — Я всё принесла.
— Ох, до ночи рисовать придется, — вздохнула она и поспешила в дом, чтобы запастись свечами.
Григорий проводил её и, сердясь на Гаврилу, пожелал ему неспокойных снов. Постоял, подумал и направился к брату боярышни, чтобы Иван Вячеславич завтра обязательно сопроводил сестру и не дал сильно размахивать меховушками. А то в прошлый раз одна девица так увлеклась, что поскользнулась и подружек потянула за собой. Устроили кучу-малу! Потом чуть всем девушкам не запретили вход на турниры, а как без них-то? С ними веселее!
Утром следующего дня народ стоял на берегу и обсуждал приезжую команду. Никаких скамеек не было, как и ограды, чтобы устроиться прямо на склоне, не рискуя скатиться на лед. Евдокия подъехала на санях к самому краю и шустро принялась командовать :
— Так, вы двое берёте эту штуку, разворачиваете и выталкиваете наверх, когда Вепри загонят в ворота блин.
— А нам чем махать?
— Вот вам флажки, — влезла Даринка, — и дудки. Только не балуйтесь, дудите по делу.
Ванюшка с превосходством смотрел на мальчишек, радующихся флажкам и дудкам, а когда Олежка подал ему здоровенную трещотку, то лениво крутанул её и сделал вид, что ему не интересен чужой восторг. Трещотка трещала на диво громко и басовито.
— Даринка, где мои меховушки?
— Вот! Боярышня, а что кричать будем?
— Вепри на лёд! Победа нас ждёт! — отозвалась Евдокия и помахала вышедшему на лед Гавриле с командой. Его товарищи развернулись к ней, одарили улыбками и поклонами.
Пришедший посмотреть на игру князь с удивлением наблюдал за возникшей суетой, спросил у сотника, не проиграет ли их команда Зацепе, и приказал принести кресло.
— Князь-батюшка, никак до конца смотреть будешь? — удивился сотник.
— Смотря как игра пойдет, — лениво ответил Юрий Васильевич,
Он увидел, как отроки с его двора развернули полотно с простеньким изображением нахально ухмыляющегося вепря и медленно прочитал: «Вижу цель — не вижу препон!» Ветер колыхал натянутую ткань и казалось, что вепрь кривляется, меняя свою личину на страшную морду.
Юрий Васильевич дал знак начинать, и судья поднёс ко рту княжеский рог. Он перекрыл звук всех дудок, свистелок и людского гомона. Игра началась.
Князь поймал себя на том, что ему больше нравится следить за зрителями. Сначала было много шума от отроков, потом боярышня со своей девкой привлекла внимания огромными мохнатыми штуками, а дальше дмитровский народ объединился и начал активнее поддерживать свою команду.
Битва на льду и на берегу выдалась жаркой. Часть зрителей переметнулась на сторону мальцов и красиво машущей меховушками боярышни. Уж очень ловко у неё в паре с девкой получалось выписывать кренделя. И ведь махали так, как будто были единым четырехруким телом.
Игра закончилась победой гостей, но это не испортило настроение князю. Он с усмешкой посмотрел на замерзшую боярышню Еленку, чинно наблюдавшей за сражением, открыто улыбнулся раскрасневшейся боярышне Евдокии и объявил о следующем турнире, в котором Вепрям надо было сразиться со следующей командой.
— Батюшка-князь, ты не сомневайся! Завтра мы их побьём! Клюшки в щепочки разотрём! — оправдывался сотник.
— Ты займись тренировкой наших воёв… — князь задумался, каким словом обозначить то, что он наблюдал среди зрителей.
— Сделаю, Юрий Васильевич. Всем велю изготовить клюшки и на лед пошлю…
— Погодь, я не об этом! Научи их дружно кричать.
— Э-э, не понял.
— Ну-у, «Вепри вперед, победа нас ждет» или что там ещё было.
— «Мы пришли побеждать» — подсказал сотник.
— Да, точно: veni, vidi, vici.
— Э-э, я в латыни не очень, — схватив себя за бороду, признался воин. — В детстве учил, но всё забыл, — соврал он.
— Неважно, главное научи воинов поддерживать наши команды.
— Э-э-э…
— Наши, дмитровские, — пояснил Юрий Васильевич. — Коли нас сейчас перекричали мальчишки, то в Москве и вовсе… — князь недовольно махнул рукой.
— Исполню, — пообещал сотник, сразу начав обдумывать поставленную задачу.
Князь довольно кивнул и собрался уходить, но увидел спускающуюся на лёд Евдокию. Её поддерживала девка, а брат упал и с воплем покатился вниз. Его там подхватил боярич Гаврила Златов, а подбежавшая Евдокия взмахнула своими меховыми шарами и обняла боярича. Быстро. Обозначила обнимание и сразу же отошла, но парень просиял. Князь стоял и смотрел, как Евдокия что-то говорит воинам, они довольно лыбятся, а потом и вовсе заорали победный клич, заставив взлететь окрестных ворон и напугав горожан.