Бойцовые псы
Шрифт:
— Скажите, Галина Кирилловна, только честно и, как видите, без протокола: вы были не в ладах с отцом?
— Папа не хотел, чтобы я уезжала из Москвы. С моим мужем они не ладили.
— Это ревность или характер такой?
— Не знаю, как сказать… — Она пожала плечами и достала сигарету, чтобы, по-видимому, преодолеть волнение.
— Вас понял… — кивнул Чурилин. — Увы, такова моя профессия. Если среди нормальных людей принято считать, что о мертвых либо ничего, либо только хорошее, то на нас, следователей,
Он похлопал по карманам в поисках спичек, потом услужливо дал ей прикурить.
— Итак, вы уехали, потому что зять и тесть не смогли бы ужиться, я вас правильно понял?
— Ну да… — Она несколько растерянно посмотрела на него. — Но я должна сразу сказать. Мой муж — прекрасный, порядочный человек.
— Вы не так меня поняли, — мягко улыбнулся Чурилин. — Никто вашего мужа не собирается подозревать. Разве не бывает так, что порядочные, интеллигентные люди не способны ужиться? Да сколько угодно! Вот как я со своей первой женой.
— Скажите… — Она, видно, сочла его слова за шутку, хотя он не расположен был шутить. — Вы сможете объяснить, вернее, у вас уже есть хоть какое-то предположение?
— Чего нет, того нет! — вздохнул он. А как хотелось покрасоваться перед симпатичной женщиной, отрапортовать ей, как перед партией и правительством, о достигнутых успехах!
В глазах дочери убитый Парфенов выглядел несколько иначе, чем по отзывам соседей. И почему-то больше верилось ей. Вернее, хотелось верить.
— Он был на вашей свадьбе?
— Что за вопрос? — удивилась она. — Папа никогда не демонстрировал своего нерасположения к моему мужу! Или соседи наговорили вам что-то другое?
— Да нет… единственное, что они сказали, будто ваш покойный отец, мешая им спать по ночам, имел обыкновение смотреть по новому телевизору фильмы ужасов.
— Ах, это… — Она переглянулась с матерью. — Папа действительно ведёт себя как ребёнок. Вернее, вёл… Для него это была новая игрушка, понимаете?
— Он и мне не давал спать с этим своим, как его, видеоплеером, — сказала молчавшая длительное время мать.
— А когда была ваша свадьба? — спросил Чурилин, кивая и что-то отмечая у себя в блокноте.
Они переглянулись.
— Три недели… Да, ровно двадцать дней назад, — сказала дочь.
— А когда у вас появилось видео? — продолжал кивать, что-то записывая, Чурилин.
— Ах, вот вы о чём… — усмехнулась дочь, снова переглянувшись с матерью. — И тоже соседи подсказали? Чуть позже, чем была свадьба. Теперь вы захотите спросить, откуда у моих родителей появились такие деньги и на свадьбу, и на свадебные подарки, и на видеотехнику, ведь так?
— Вам не откажешь в проницательности, — вздохнул Чурилин. Чертова профессия, подумал он. Приходится задавать неприятные вопросы привлекательной женщине, вместо того чтобы говорить ей комплименты.
— Так
— Он очень хотел… — извиняющимся тоном сказала мать.
— Мама, да что ты оправдываешься?! — остановила её дочь, пренебрежительно глядя на Чурилина.
— Конечно, в этом нет ничего предосудительного! — согласился Чурилин. — Времена, когда преследовали за нетрудовые доходы, слава Богу, прошли! И речь вовсе не об этом.
— Тогда о чём? — спросила дочь. — И что еще вам рассказали соседи?
— Минуточку! — поднял руки вверх Чурилин. — Я бы попросил!
— В таких случаях, кажется, говорят: здесь я задаю вопросы, так? — сощурила глаза дочь покойного.
— Галя… — охнула мать. — Как ты можешь?
— Мой вам совет, Галина Кирилловна, не читайте детективов на ночь, — сказал Чурилин, склонив голову. — И потом, вы у себя дома, а не у меня в кабинете. И это не допрос, а предварительная беседа. И если мы хотим найти убийцу вашего отца, в наших с вами интересах сначала найти общий язык.
— Простите, — сказала она. — Нервы сдают…
— Сочувствую, — сказал Чурилин. — Но всё же позвольте задать вопрос и мне. У вас теперь, как я понимаю, двухкомнатная квартира, а была?..
— А была трёхкомнатная… — вздохнула мать. — А где бы еще мы нашли столько денег?
— Минуточку… — сомкнул свои прямые брови Чурилин. — А что, эти ваши соседи — люди богатые?
— Да нет, не сказала бы… — Мать посмотрела на дочку.
— Ты не поняла, — покрутила та головой. — Речь о Хлестове Игоре Андреевиче, с кем мы обменялись. Возможно, это к нему приходил убийца, имея его старый адрес. А папа вышел в это время из его прежней квартиры. Я правильно вас поняла? — спросила она Чурилина и, когда тот кивнул в знак согласия коротко стриженной головой, впервые посмотрела на него с некоторым интересом.
— Я бы взял вас к себе в группу, — сказал он. — Я сам только успел об этом подумать…
— К тому же они одного возраста с Игорем Андреевичем, — добавила Галина Кирилловна.
— Так вот в чём дело… — тихо охнула её мать.
— Ещё не факт! — поднял указательный палец Чури-лин. — Только как версия. И потому пока не подлежит разглашению, если вы меня правильно понимаете…
Тем временем они вошли в другую комнату, хотя, похоже, в этом теперь уже не было необходимости. Чурилин чувствовал нечто вроде шевеления волос на собственном темени — знак верного предположения. Знак, который подает интуиция тем, кто ей доверяет. Будто ветерок подул и затих.