Бойня
Шрифт:
— Черт, — раздраженно выдохнула Шип, поправив сбившуюся на бок кобуру с маленьким, будто игрушка, пистолетом, опустила руку на висящий на поясе кошелек. Привычный жест вернул женщине душевное равновесие. Наверное, это даже неплохо: столпотворение на улицах, хороший путь отхода.
— Хде, хде… Да на арене! — Неожиданно рявкнул, глядя в пространство невидящими, затянутыми белесой пленкой катаракты глазами, волочащий на себе огромный баул горбатый старик. — Там Финк усе бохатства хранит. Под трибунами-то места полно. Специально на такой случай строили. У няго там и жратвы склады, и воды запасы, и гараж, и роботы боевые разные, и клетки для рабов, говорят,
— Что еще за бассей? — Нахмурился идущий по правую руку от старика молодой крепкий мужчина.
— Вот, бестолочь! — Затряс головой старик. — Бассей — это как озеро, только искусственное. Ну… Таз с водой! Токо огроменный! Такой глубокий, что водицы с головой будет. А шириной как эта улица. И длиной с квартал… — натолкнувшись на непонимающий взгляд собеседника, пояснил он чуть тише.
— Здорово, — восхищенно протянул мужчина. — Столько воды, небось, за всю жизнь не выпить… А ты-то откуда знаешь? — Неожиданно нахмурился он и с подозрением покосился на старика.
— Откуда, откуда. — Ворчливо буркнул горбун. — Оттуда. Может, это я его проектировал. И арену, и бассей. — Поправив сползший с плеча узел, старик окинул собеседника неприязненным взглядом затем, шустро работая коленями и локтями, растворился в толпе.
— Проектировал… Ага, как же… Брехун старый… — Зло буркнул себе под нос мужик, и раздраженно отпихнув толкающего огромную, перегородившую половину улицы тачку отдышливо сопящего толстяка, зашагал дальше.
Верука усмехнулась. На месте мужчины она бы вместо того, чтобы вступать в разговор с незнакомым человеком, немного крепче бы держалась за кошелек. Впрочем, это не её дело. Привычно прижав локти к бокам, в попытке хоть немного обезопасить свои ребра, Сей, прикрыв глаза, отдалась на волю людского потока. Вскоре ее ожидания оправдались, и толпа вынесла ее на площадь верхнего рынка. С некоторым усилием выдравшись из людского месива, Шип с усмешкой оглядела торговые ряды. Вот кто настоящие убийцы. Торгаши.
Этот чертов взрыв и начавшиеся во всем городе неприятности с водой, наверняка, спутали карты не только ей одной. Ярмарка заканчивается на две недели раньше положенного срока, большинство торговцев уже уехало, а это плохой знак. Караванщики, как знала по собственному опыту Сей Верука, имели просто сверхъестественное чутье на неприятности. Впрочем, те, кто остались, не прогадали. Судя по тому, что видела женщина, люди сметали с прилавков всё подряд. Почти не торгуясь, более того, предлагая более выгодную цену в ожесточенных попытках отбить товар у своих соседей. Впрочем, большинство предпочитали решать спор кулаками. Шип хмыкнула. Мэл и его шерифы могут хоть наизнанку вывернуться, но, вряд ли, все покупатели донесут обновки до дома. Последний день ярмарки был раздольем для грабителей и в нормальное время, а уж сейчас. Впрочем… бросив скучающему у исходящего паром жестяного короба торговцу мелкую монетку, женщина откусила огромный кусок от щедро сдобренного острым соусом хот-дога.
Черт. Как же она проголодалась. Сколько она не ела? День? Два? Неделю? Вот дрянь… Удивленно моргнув, Сей принялась загибать пальцы. Нет. Не вспомнить. Да и к черту. У нее есть и более важные дела. Бросив короткий взгляд в сторону невысокого домика, крытого выкрашенной зеленой шаровой краской жестью, Шип облизала пальцы и неторопливо зашагала через площадь. Зачем приближенной Финка собственный дом, было непонятно. Но факт оставался Фактом. Половина города знала, что этот уютный домик — обиталище левой руки Устроителя боев. Насколько помнила не слишком усердно следящая за
Остановившись перед дверью особняка, Верука с трудом подавила готовый вырваться из груди вздох. Дьявол, хитрый замочек. Так просто не вскроешь. Но надо постараться. Проводив взглядом прошедшего мимо шерифа, Сей вытащила из кармана пару обрезков закаленной стальной проволоки. Пришла пора проверить, забыла ли она как справляться с замками. Пожалуй, это будет дольше, чем она помнит. Во-первых, за последние годы ее пальцы изрядно огрубели, во-вторых, довоенные замки — сущее мучение для профи. Перехватив проволоку поудобнее, Сей шустро склонилась над замком и, неожиданно замерев, расплылась в широкой ухмылке. Дура. Какая же она дура… Убрав проволоку в карман, женщина одернула безрукавку, и гордо выпрямившись, взялась за дверной молоток.
Дверь отворилась через секунду. На пороге возникла высокая и плечистая фигура, с ног до головы затянутая в толстую, густо покрытую шипами-заклепками кожу.
— Чего надо? — Окинув Веруку подозрительным взглядом, неприветливо рыкнул здоровяк.
— Я к Ликане, — с некоторым усилием выдавив из себя улыбку, слегка поклонилась Сей. — Она дома?
— Не велено никого пускать, — прорычал громила и попытался закрыть дверь.
— Скажи, я ненадолго; поверь, ей интересно будет, — еще шире улыбнулась Шип, ловко заклинивая дверь каблуком сапога. — Ты бы меня всё же пропустил… А я тебе монетку дам. Красивую.
— Велено не пускать. — Упрямо наклонил голову громила.
— А ты, как я понимаю, слуга? — Слегка прищурилась Верука. — Полы там помыть, кашку приготовить…
— Не твое дело. — Медленно начал наливаться кровью здоровяк. — Завтра приходи. Ликана, это… устала, отдыхает она.
— А спинку ты ей трешь? В смысле, когда она моется, — не обращая никакого внимания на зло скрипящего зубами громилу, поинтересовалась медленно, но верно отжимая дверь Шип.
— Ты что, дура? — Захрипев от усилий, мужчина налег на дверь всем весом. Движение оббитой сталью конструкции чуть замедлилось, но не остановилось. Глаза громилы расширились от удивления.
— И постельку тоже, наверное, застилаешь? Пяточки, там помассировать или чего другое… — Продолжила, словно и не обратившая внимания на все усилия здоровяка женщина. — Ты — сразу видать, мужик видный, день и ночь, наверное, трудишься…
На шее мужчины вспухли жилы.
— Слышь, ты, лярва мутантская, уши-то разуй! — Склонившись к лицу Веруки, зашипел он. — Ликана велела никого не пускать, а значит, так и будет. Или мне тебе и по-другому объяснить? Так я могу. Так всё растолкую, до больнички потом на карачках ползти будешь. И плевать мне, что ты баба.
— Ну… можно и по-другому, — деланно вздохнула Шип и, бросив короткий взгляд по сторонам, вбила растопыренные пальцы под подбородок здоровяка.
Легко толкнув обливающегося кровью из пробитой гортани, хлопающего ртом, будто вытащенная на берег рыба, привратника в проем, женщина быстрым движением вытащила из кобуры пистолет и шагнула в полутемную прихожую.
В доме было тихо. Подозрительно тихо и темно. А еще в воздухе стоял характерный запах. Запах, который Сей не перепутала бы ни с чем — дух застарелой, давно свернувшейся крови. Споро оттащив тело всё ещё вяло шевелящегося здоровяка вглубь прихожей, Верука осторожно закрыла дверь. Что бы здесь не происходило, не стоит привлекать внимание шерифов раньше времени.