Бойня
Шрифт:
— К Трем сестрам, говоришь? — Подкрутив ус, маршал вытащил из кармана кисет и принялся размеренно набивать рот табаком. — Опасный рейд. Особенно в это время года. На Крыс нарваться, как два пальца.
— Ты самое интересное, босс, еще не слышал. — Прогудел великан. — Мрак свой «Блейд» на это дело даёт. А помимо девок туда едут Зеро, Эвенко и… Ставро.
— Ставро? — Чуть не подавившийся табаком Мэл с шипением втянул в себя воздух и, покачав головой, коротко хохотнул. — А Финк, всё-таки, голова…
— Объясни, босс… — Похожие на две мохнатые гусеницы брови гиганта сошлись к переносице.
— Ставро — долбанный псих, от которого одни неприятности. — Раздраженно рубанул воздух ладонью маршал. — И сам
Лицо великана озарилось светом понимания.
— Хитро придумано, босс. Каждый будет хотеть перерезать другому глотку, но не решится, не зная, чью сторону примет третий…
— Примерно, — кивнул маршал. — Примерно. Меня больше волнует, что Финк и Мрак там забыли… И почему это так важно, что в рейд пошел Эвенко. Старый пердун еле ходит, а тут целый рейд. — Коротко оглядев пустынную улицу, Мэл разочарованно цокнул языком. — Что-то прохладно сегодня. Как думаешь, может, буря идет?
— Да рановато ещё… — Вновь нахмурился великан и, задрав голову, принялся обеспокоенно всматриваться в звездное небо.
****
Бросок. Падение. Блестящая, ярко-красная, чем-то отдаленно напоминающая брюшко ядовитого насекомого капсула сверкнула желатиновым боком, и приземлилась в ладонь. Бросок. Падение. Кити спала, как убитая. Дыхание девушки было чистым и ровным, худые плечи расслабились, а лишенное отпечатка дневных забот лицо вновь стало по-детски невинным. Неудивительно. Она и сама устала. Как собака устала. От драк, убийств, интриг. От постоянно преследующего ее, казалось, пропитавшего плоть до мозга костей запаха дерьма и крови. От собственного таланта на ровном месте вляпаться в дерьмо по уши. Грузовик. Кити. Море. Чертов чистый берег…
Она проехала на восток, пересекла этот гадский радиационный пояс, чудом прошла территории десятков мелких, жадных до чужого добра князьков и банд, чуть не попалась в лапы механистам из Аламо, запорола двигатель, лишилась потом долго и болезненно отрастающих пальцев на правой руке, заработала лучевую болезнь, а потом уперлась в чертовы скалы, фонящие так, что светятся в темноте. И вот теперь, проехав, если верить старым довоенным картам, половину драного континента, она вернулась к Сломанным холмам в надежде преодолеть солончаки. Место, откуда никто никогда не возвращался. А может, Болт прав? Может, она это просто придумала? Черт, да она даже не уверенна, что этот старик вообще был.
Большая часть её воспоминаний — это старая, разбитая игрушка. Чертова трубка с зеркалами и разноцветным стеклянным крошевом, складывающимся в новую картинку каждый раз, как только ее встряхнешь… Бросок, падение. С трудом оторвав взгляд от мерно сопящей в ухо прижимаемому к груди медвежонку Кити, наемница оскалила зубы в бешеной ухмылке. Стать лучше. Спокойная жизнь. Спокойная. Мать. Его. Жизнь. Честная работа. С трудом подавив рвущийся из горла истерический смех, Ллойс снова украдкой покосилась на девушку. Кити… Кэтрин Фелисити, мать его. Принцесса из забытого Богом хутора. Эта девчонка что-то с ней сделала. Что-то в ней сломала. Вскрыла запрятанный глубоко-глубоко в темную муть полустертых воспоминаний гнойник. Почему она её подобрала? Почему она стала для нее так важна? Кисонька… Маленькая наивная дурочка действительно так похожа на котенка, на только-только открывшего глазки комок шерсти, и принявший первое, что увидел, за мать. Кити… Почему ей нравится слушать ее байду про единорогов и принцесс? Почему рядом с ней она плывет и тает, как воск? Почему спокойно делится с девчонкой теми подробностями своего прошлого, которые не рассказывала даже…
Бросок. Падение. Жалеть и бояться
****
Миновав квартал, Шип вышла к перекрестку рыночной площади. Было довольно безлюдно, шерифы успели закончить работу над укреплением постов, и теперь посреди развилки красовалась обложенная мешками с песком небольшая, установленная на массивную треногу пушка.
— Безотказная 2А42, - фыркнула, остановившись у бруствера, Верука, и брезгливо поморщившись, лениво пнула его ногой. — Идиоты, лучше бы на башню её поставили. Толку-то здесь от этой дуры.
— Тебя не спросили… — Раздался голос из-за баррикады. В венчающий заграждение мешок с песком вцепилась бледная, покрытая разводами грязи рука.
— Фу-у… Т-тебе рожу, что… наджа-аком драли? — Пьяно икнув, молодой мужчина с нашивкой шерифа, покачнувшись, ухватился одной рукой за ствол пушки, а другой — за расползающиеся мешки, и попытался плюнуть в сторону женщины, но лишь обслюнявил себе подбородок. — А-атвали отсюда, стахо-людина… Пока в кутузку не отвел…
— Да я, в принципе, не против. — Улыбнулась Сей. — Можешь и отвести.
— А? — Брови молодого человека сошлись к переносице. — Чё? А… зачем?..
— Ну… Потому что мне надо? — Предположила женщина.
— Да? — Еще больше нахмурился страж порядка.
— Ага… — Улыбнулась Сей.
— Ты странная, — заключил шериф после минутного раздумья. — А что ты здесь делаешь, а? — Осведомился он с подозрением, приложив ладонь к расплывшемуся на половину лица синяку, и застонал. — Су-ука. Это мне мутантка двинула. — С жалостливым видом сообщил он Веруке и опять качнулся назад. — А ты не мутантка, случаем?
— Нет… — Покачала головой Сей. — Так что, пойдем в тюрьму?
— А по мне, так мутантка. — Отпустив пушку, мужчина, наклонив голову, словно атакующий бык, сделал несколько неверных шагов сначала влево, потом вправо, неловко взмахнул руками, но всё же умудрился, устоял на ногах. — Точно, — заявил он с присущей только смертельно пьяным уверенностью. — Тебя, сучка мутская, в город шпионить прислали. Ты тут, чтобы диверс… двиресв… пакости нам всякие устраивать. Но, это, не на того напала… Счас я тебя… При попытке к бегству… — Перехватив ремень автомата, мужчина принялся бестолково крутиться на месте в попытках достать оружие.