Божественная комедия (илл. Доре)

Алигьери Данте

148

То строившие сызнова оплотНа Аттиловом грозном пепелище —Напрасно утруждали бы народ. *

151

Я сам себя казнил в моем жилище». *

Песнь четырнадцатая

Круг седьмой — Третий пояс — Насильники над божеством

156

И если бы поднесь у Арнских вод… — Во времена Данте во Флоренции у вьезда на Старый Мост (ponte Vecchio) стоял обломок

каменной конной статуи (Р., XVI, 145-147). Народная молва считала, что это статуя Марса, хранителя города, и что при разрушении Флоренции Аттилой (событие легендарное) она была сброшена в Арно, а при восстановлении города Карлом Великим (событие тоже легендарное) со дна реки извлекли ее нижнюю часть и водворили на старом месте, потому что иначе Флоренцию не удалось бы отстроить. Дух самоубийцы выражает народное убеждение, говоря, что, если бы не этот охранительный обломок Марса, Флоренция снова была бы сровнена с землей и ее восстановители потрудились бы напрасно.

157

Я сам себя казнил… — По мнению старых комментаторов, это либо Лотто дельи Альи, судья, который вынес за взятку несправедливый приговор и повесился, либо разорившийся богач Рокко деи Модзи.

1

Объят печалью о местах, мне милых,Я подобрал опавшие листыИ обессиленному возвратил их.

4

Пройдя сквозь лес, мы вышли у черты,Где третий пояс лег внутри второгоИ гневный суд вершится с высоты.

7

Дабы явить, что взору было ново,Скажу, что нам, огромной пеленой,Открылась степь, где нет ростка живого.

10

Злосчастный лес ее обвил * каймой,Как он и сам обвит рекой горючей;Мы стали с краю, я и спутник мой.

13

Вся даль была сплошной песок сыпучий,Как тот, который попирал Катон * ,Из края в край пройдя равниной жгучей.

158

Злосчастный лес ее обвил… — Третий пояс (ст. 5) окаймлен лесом самоубийц, который, в свою очередь, обвит рекой, где казнятся насильники над ближними.

159

Катон Утический (Ч., I, 31), который повел остатки Помпеева войска через Ливийскую пустыню на соединение с нумидийским царем Юбой (Лукан, «Фарсалия», IX, 378-410).

16

О божья месть, как тяжко устрашенБыть должен тот, кто прочитает ныне,На что мой взгляд был въяве устремлен!

19

Я видел толпы голых душ в пустыне:Все плакали, в терзанье вековом,Но разной обреченные судьбине.

22

Кто был повержен навзничь, вверх лицом,Кто, съежившись, сидел на почве пыльной,А кто сновал без устали кругом. *

160

Повержены навзничь, вверх лицом — богохульники. Съежившись, сидят — лихоимцы (А., XVII, 34-78). Снуют без устали — содомиты.

25

Разряд шагавших самый был обильный;Лежавших я всех меньше насчитал,Но вопль их скорбных уст был самый сильный.

28

А над пустыней медленно спадалДождь пламени, широкими платками,Как снег в безветрии нагорных скал.

31

Как Александр, под знойными лучамиСквозь Индию ведя свои полки,Настигнут был падучими огнями

34

И

приказал, чтобы его стрелкиУсерднее топтали землю, зная,Что порознь легче гаснут языки, * —

37

Так опускалась вьюга огневая;И прах пылал, как под огнивом трут,Мучения казнимых удвояя.

40

И я смотрел, как вечный пляс ведутХудые руки, стряхивая с телаТо здесь, то там огнепалящий зуд.

161

Как Александр… — Здесь Данте излагает одну из версий легенды об Александре Македонском.

43

Я начал: «Ты, чья сила одолелаВсе, кроме бесов, коими закрытНам доступ был у грозного предела, *

46

Кто это, рослый, хмуро так лежит, * Презрев пожар, палящий отовсюду?Его и дождь, я вижу, не мягчит».

49

162

У грозного предела — то есть у ворот Дита (А., VIII, 82-130).

163

Кто это, рослый, хмуро так лежит… — Непримиримый богохульник, которого и огненный дождь «не мягчит», — Капаней, один из семи царей, осаждавших Фивы, о гибели которого Стаций (см прим. Ч., XXI, 10) рассказывает в «Фиваиде» (X, 827-XI, 20). Взойдя на вражескую стену, он бросил дерзкий вызов богам, охранителям Фив, и самому Зевсу (Юпитеру). Громовержец поразил его молнией.

А тот, поняв, что я дивлюсь, как чуду,Его гордыне, отвечал, крича:«Каким я жил, таким и в смерти буду!

52

Пускай Зевес замучит ковача, * Из чьей руки он взял перун железный,Чтоб в смертный день меня сразить сплеча,

55

Или пускай работой бесполезнойВсех в Монджибельской кузне * надорвет,Вопя: «Спасай, спасай, Вулкан любезный!»,

164

Пускай Зевес замучит ковача — своего сына Гефеста (Вулкана), бога-кузнеца, который с помощью циклопов ковал ему стрелы в недрах Этны.

165

В Монджибельской кузне. — Монджибелло — местное название Этны.

58

Как он над Флегрой * возглашал с высот,И пусть меня громит грозой всечасной, —Веселой мести он не обретет!»

61

Тогда мой вождь воскликнул с силой страстной,Какой я в нем не слышал никогда:«О Капаней, в гордыне неугасной —

64

Твоя наитягчайшая беда:Ты сам себя, в неистовстве великом,Казнишь жесточе всякого суда».

166

Флегра — долина в Фессалии, где гиганты, громоздя гору на гору, пытались приступом взять небо, но были сражены молниями Зевса (Ч., XII, 31-33).

67

И молвил мне, с уже спокойным ликом:«Он был один из тех семи царей,Что осаждали Фивы; в буйстве диком,

70

Гнушался богом — и не стал смирней;Как я ему сказал, он по заслугамУкрашен славой дерзостных речей.

73

Теперь идем, как прежде, друг за другом;Но не касайся жгучего песка,А обходи, держась опушки, кругом».