Божественные истории
Шрифт:
Абсолютно обнажённая.
В этом тоже не было ничего необычного, но то, как она обнимала его, то, как он прикасался к ней…
Меня чуть не стошнило.
Мы с Гермесом никогда не обсуждали, чем он занимается зимой. Он знал, что я не сплю с Аидом, и всегда давал мне понять, что ждёт следующей нашей встречи. Может, конечно, так и было. Но мы не обговаривали правила наших отношений в разлуке, и у меня не было никаких оснований так злиться.
Но ведь это Афродита… Богиня, у которой есть всё. Любовь, страсть, счастливый брак, идеальная жизнь.
Но Гермес явно не возражал.
«Как ты мог», — послала я ему мысль, вложив все свои силы. Прошло некоторое время, прежде чем Гермес её получил, но его глаза тут же округлились, щёки вспыхнули, он отшатнулся от Афродиты. Она попыталась снова обнять его, но он шагнул в сторону. То есть он всё-таки понимал, что поступает неправильно.
— Персефона, пожалуйста… Я позже всё объясню.
Чёрта с два он что-то мне объяснит. Чёрта с два я стану его слушать. Что он может мне сказать? Что Афродита случайно упала в его объятья? Что это разовое помутнение? Что он скучал по мне и был так одинок, что не смог утерпеть?
«Всё кончено. Даже не приходи ко мне летом. Я разрываю наши отношения».
— Персефона? — Афродита оглянулась. — Она смотрит?
Я не стала дожидаться ответа Гермеса и вернулась в обсерваторию с такой скоростью, что впервые, с тех пор как я научилась управлять своими способностями, у меня закружилась голова. Долгое время я сидела неподвижно, положив голову на колени, и пыталась не разрыдаться.
А чего я ожидала? Он такой же сын Зевса, как я его дочь. Измены у нас в крови. Но сколько бы раз я ни поступала так с Аидом, это всё равно было словно пощёчина — самое настоящее предательство, которое я ещё никогда не переживала.
Лицо горело, слёзы жгли глаза, но я запрещала себе плакать. Вместо это я пыталась дышать медленно и глубоко, считая каждый вдох. Гермес любит меня — в этом я не сомневалась. Но зачем он завёл роман с Афродитой? Неужели полгода — слишком долгий срок, чтобы ждать?
А может, она его соблазнила? Может, ей мало Ареса, Гефеста и Посейдона?
Да конечно, это же Афродита. Ей всегда мало: захотела — взяла, не раздумывая. Мама считала меня эгоисткой, но до сестры мне далеко.
Дверь обсерватории распахнулась и захлопнулось. Я резко вытерла сухие щёки. Мне хотелось сломать что-нибудь. Хотелось схватить шею Гермеса и сжать. Это бы его не убило, но мне стало бы чертовски легче.
— Персефона?
О, а вот и мой шанс.
Я выпрямилась, сощурив глаза на Гермесе. Он выглядел так, будто собирался в спешке: не заправленная одежда, взлохмаченные волосы. Ну, хоть не голым заявился.
— Я же сказала, что не хочу тебя видеть.
— Такого ты не говорила, — он шаркал ногами. — Ты сказала, что между нами всё кончено, но…
— А раз всё кончено, то тебе нечего здесь делать, — рявкнула я. Его лицо исказила боль.
— Да ладно тебе, Персефона. Ну прости. Это было всего один раз…
— А мне просто повезло выбрать один-единственный
— Ты никогда не говорила, что мне нельзя встречаться с другими зимой.
— Но я никогда и не говорила, что можно.
Он вздохнул.
— В чём на самом деле проблема? Ты поссорилась с Аидом?
Я уставилась на него. Он реально не понимает?
— Проблема в том, что из всех девушек и богинь на свете ты решил переспать именно с Афродитой.
— А что не так с ней?
— Это Афродита! У неё есть Арес, у неё есть Гефест, у неё есть любой, кого она захочет. А ты мой. Ты единственный, кто у меня есть, но она… Она забирает тебя у меня, как будто это просто игра…
— Никто меня не забирал, — он опустился на колено у моего кресла, не задевая меня. — Я всё ещё твой. Прости, что был с Афродитой. Ты права, я поступил неправильно, надо было сначала спросить тебя.
Я сделала глубокий, судорожный вдох.
— Это уже неважно. Между нами всё кончено.
— Персефона…
— Нет, — я встала и обошла его, едва не задев коленом. — Я была счастлива с тобой, но больше не могу. Не после того, как я узнала, что ты был с ней. Ты забрал это у меня… Вы с ней лишили меня этого счастья, и я никогда это тебе не прощу.
— Перестань, Персефона, не будь такой…
— Какой? Злой? Расстроенной? Уничтоженной? — я резко развернулась к нему. — Зачем ты так поступил? Из всех девушек в мире почему именно с ней?
Он помедлил, отведя на секунду взгляд влево.
— Потому что… Да не знаю я. Просто это Афродита. Если она хочет тебя, ей невозможно отказать.
Я сжала руки в кулаки.
— Неправильный ответ.
Я устремилась к двери, сзади послышалась суета — он встал с колена и побежал за мной.
— Слушай, ну прости меня! Она была рядом, а ты — нет. Это, конечно, было ошибкой и больше не повторится. Никогда. Я люблю тебя.
— Если бы ты правда любил меня, то и пальцем бы к ней не прикоснулся, — я распахнула дверь. — Аид бы так со мной не поступил.
Я оглянулась через плечо и увидела шок на его лице.
— Аид? Ты серьёзно решила сравнить меня с Аидом? Ты его даже не любишь. Ты не хочешь быть с ним.
— Если моя единственная альтернатива — ты, то он не такой уж и плохой вариант, — выпалила я. — Убирайся, Гермес. И не приходи сюда больше.
Собрав остатки достоинства, я вышла из комнаты и пустилась по спиральной лестнице на нижний этаж. Слёзы заполонили глаза, но к тому моменту, как я подошла к нужной двери, мне удалось их смахнуть, не пролив ни одной. Гермес того не стоит. Я была готова отдать ему всё, а он не смог оставаться честным и верным мне…
Я была такой дурой, когда думала, что он всегда будет со мной. Никто не хотел быть со мной. Даже у мамы не осталось любви ко мне, когда она поняла, что мой брак безнадёжен, а я уже много веков провожу с Гермесом. Единственным неизменным в моей жизни оставался Аид. Как бы я с ним ни поступала, как бы себя ни вела, он был рядом со мной. Без нареканий. Всегда.