Божка 1
Шрифт:
4. Сиов.
5. Аза.
Кстати, о годах. На третьем дне всехрождения до Никиты и Азы дошло, что они не знают сколько лет Сиов. Они спросили у нее, но Сиов было известно об этом столько же. То есть ничего. С ба Грай девочка прожила три года. Все вместе они стали размышлять сколько ей примерно лет... Зим, как оказалось. У Зимних совуний года считаются по зимам. Это она, по крайней мере, знала.
По виду на тот момент ей было лет семь-восемь. И Никита понял, что для него это отличный шанс стать взрослее рядом с Сиов. Он настоял, что девочке сейчас пять. Значит она старше него на два
Однако Аза была уверена, что ей восемь. Перед опешившей Сиов, они с Азой принялись громко спорить насчет ее зим.
— Пять!
— Восемь!
(Кстати, если бы он решил, что Сиов восемь, а Аза наоборот, тогда бы Никита не смог спорить, потому что слово «восемь» слишком длинное, но «пять»... Это он может повторять до бесконечности).
— Пять!
— Восемь!
— Неть!
— Да!
— Неть!
— Нет, — поправила его Аза.
— Нет!
— Да!
(...)
— Пять, мне пять! — это взволнованно выкрикнула Сиов, испуганная спором, обретающим все более агрессивные нотки. — ...мне пять.
Таким образом победа оказалась за Никитой. Бог всегда прав. Аминь.
Аза так же выдает Сиов каждый месяц по звездной монетке. Когда это произошло впервые, совушка была, мягко сказать, в шоке. Она ни в какую не желала принимать деньги, для которых, по ее мнению, не сделала ничего. Она словно оказалась в кошмаре наяву. Но Аза и Никита не собирались просто так сдаваться и оставлять ее без звездной монетки, ведь Сиов — полноценный член их семьи. Словно зубная фея, Аза подкладывала ей эту монетку под подушку, но утром незаметно, она оказывалась на столике в гостиной, и Сиов с опущенным взглядом быстро проходила мимо них. Пока однажды терпение Никиты не лопнуло.
Они ужинали, когда это произошло. Сжав монетку в кулачке, Никита попросился к совушке на колени, где быстро и оказался. Затем, выждав момент, он вложил монетку в руку Сиов. Та попыталась отдернуть ее, но Никита крепко прижал монетку на ее ладони своей ладошкой, и не отпускал.
— Нася семя, — сказал он ей, что означало «ты наша семья и ты не менее важна, чем я или Аза».
И...
Сиов расплакалась, спрятав лицо на маленьком плече Никиты. Ощущая, как футболка на его плечике становится мокрой, он чувствовал радость. В прошлой жизни Никита всегда отказывался быть усыновленным кем-либо… Если бы он знал, каким это могло стать счастьем.
Сиов долго не могла успокоиться, а когда Аза поспешила обнять их обоих, то это только заставило плакать ее еще сильнее. Но они не отпустили ее до самого конца, пока она совсем не утихла — девочка, которая дарит свою любовь им, должна научиться принимать и их любовь тоже. Это его новый личный непреложный закон, карающийся в этом доме заключением в долгих, крепких объятиях.
Так они стали для Сиов ее настоящей семьей. Аза решила, что будет справедливо сравнять ежемесячное жалованье совушки с Никитиным, и теперь у них было поровну звездных монет. Правда, именно после этого Сиов утроила свои усилия на огороде, экономя Азе добрую часть денег на продуктах. Однажды она примет тот факт, что взамен им, кроме ней самой, ничего не нужно. А сейчас...
Фуууу-фууууу...
Никита будет дуть на ее ранки.
15. Новый житель деревни
Сапс.
Он появился перед деревней Молочный ручей ранним
Он остановился перед деревней и глубоко вдохнул, словно перед опасной авантюрой, на которую ему необходимо решиться. Затем отправился дальше.
Цок, цок, цок...
Копыта коня тихо ступают по гравию.
Гав-гав-гав!..
Собаки почуяли чужака.
Гав-гав-гав!..
Это на его пути встал большой лохматый бродячий пес, которого подкармливает вся деревня.
Ших-ших-ших...
Пес неожиданно замолчал, и его хвост, похожий на старую метлу, заходил ходуном.
— Клубок, ты еще жив! — радостно поприветствовал собаку мужчина. Пес тут же запутался в его ногах. Путник отпустил поводья и бросил мешок на землю. После чего принялся трепать пса и чесать его за ушами. — Старый ты блохоносец!
Дальше они отправились уже вместе. «Интересно, а староста еще жив?» — подумал мужчина. Когда он покинул деревню больше пятнадцати лет назад, старик, по виду, уже был одной ногой на том свете.
Путник оказался перед домом Грай. Уже достаточно посветлело, и он смог рассмотреть ее жилище почти что нормально. Он отметил, что дом выглядит ухоженным, значит в нем живут. Зачарования защиты от разрушения как будто бы были наложены только-только. После громкого облегченного выдоха, мужчина широко улыбнулся. Его радостное настроение поддержал первый луч солнца, упавший на черепичную крышу. Перед тем, как постучать в дверь, он снял шлем.
Тук-тук-тук!
Тишина.
Тук-тук-тук!
Тишина.
Спит, наверное, решил гость, и, поковырявшись в карманах, достал ключ.
Щелк!
Криииии...
Дверь заскрипела, распахнувшись перед ним. В нос ударил приятный запах Синекрылок, любимых цветов Грай.
— Мам! — радостно крикнул мужчина. — Мам, я вернулся! Мам!
Сумки так и остались валяться на крыльце, когда он громко забежал в дом.
— Мам!
Ему ответила тишина.
— Мам?
В комнате никого не оказалось. Не было никого и в соседней, и на кухне тоже. Он застыл в гостиной. Только сейчас до него дошло, что дом нежилой. Видно, что тут кто-то постоянно вытирает пыль и подметает, но тут уже давно никто не жил. Сглотнув тяжелый горький ком, он вернулся в комнату своей матери. На тумбочке рядом с ее кроватью он нашел вазу со свежими Синекрылками. Кто-то их оставил тут буквально вчера.
Мужчина сел на кровать матери и открыл ящик тумбочки. Да, там, как он и предполагал, оказалось письмо. Солнце уже проникло в дом, окрасив воздух в розовый цвет.
«Вечному моему малышу Сапсу» — было написано на конверте аккуратным почерком.
— Мам... — слова на пожелтевшей от времени бумаге стали размываться под его взором.
Почуявший неладное пес Клубок зашел в дом. Ему было запрещено входить в чужие жилища, но сейчас он чувствует, что это нужно сделать. Клубок застыл в проеме двери комнаты Грай, внимательно изучая силуэт новоприбывшего. Он увидел мужчину, чьи плечи сотрясаются от беззвучных рыданий. Пес поспешил к нему, чтобы нырнуть под его дрожащую ладонь.