БП. Между прошлым и будущим. Книга 2
Шрифт:
Согласитесь — чем больше пилюль мы изобретаем, тем больше возникает побочных явлений, воздействующих на организм человека. А при целительстве подобного рода эффекты исключаются — одна биологическая система взаимодействует с другой. Возникает большой интерес и к психокинезу — есть группа физиков, исследующих сравнительное изменение структуры металла при сгибании его обычным путем и психокинетическим.
— Существует ли опасность применения этих явлений во вред человечеству? Вот вы упоминаете гипотезы Хохлова, Федосеева. А я напомню вам подобное сообщение из книги М.Поповского «Управляемая наука» — его беседа в Алма-Ате с Виктором Михайловичем
Но вполне вероятно, что в этой лаборатории работали над созданием так называемых психогенераторов, излучающих электромагнитные волны, способные воздействовать на психику населения. Речь идет о гипнозе на расстоянии, о попытке изменить психосостояние человека, заставить его совершать действия, которые он сам по своей воле не совершил бы. И я знаю — организаций в СССР, ведущих подобного рода разработки, немало; существуют даже целые управления. Будем, однако, надеяться, что эти эксперименты еще недостаточно разработаны, чтобы их проводили в масштабах всего земного шара…
И еще я верю, что в большинстве людей заложена способность отличать плохое от хорошего, добро от зла. Я верю, что те, кто работают в парапсихологии и видят глобальную зависимость всего живого на нашей планете, смогут в конечном счете найти более положительное направление своих усилий.
Если смогут…
Апрель 1984 г.
Я ждал своего часа…
Монолог Анатолия Кашпировского
Февраль 1989-го.
— Сказать, что у меня просто такой дар, это значит — обмануть. С другой стороны, сказать об отсутствии дара, то есть отсутствии природных наклонностей и способностей, тоже было бы неправильно. Я считаю, что самый большой дар психолога заключается в том, чтобы видеть его и в других людях. И это самый высший дар! Потому что оказывается, что самые простые и обычные люди могут менять цвет своих волос или менять форму своих суставов… Добраться до этих способностей, открыть их — это самый большой дар человека, занимающегося психологией.
Говоря о неизведанных возможностях человеческой психики, я думаю, что парапсихологи ленинградской школы (опыты Васильева, например) ставят интересные вопросы — за это я их ценю. Но конкретных ответов на свои вопросы они не дают. Кроме того, они исследуют возможности изменения человеческой психики, и мое коренное отличие от них заключается в том, что я уже переключился на соматические изменения, происходящие в организме под влиянием изменения его психического состояния.
То есть я уже переключился на тело. Вот, скажем, Васильев пишет, что человек может чувствовать приближение смерти. Опять таки, это психический процесс, как и все предчувствия, предугадывания или передача на расстоянии мысли или образа — все это связано только с психикой. А моя сфера прозаическая: ногти, мозоли, зубы, катаракты, носовые перегородки…
У меня всегда была тяга к человеку, к его вечной загадке, и меня всегда интересовали крайности в проявлениях человеческой психики. Поэтому я стал заниматься психиатрией, потому и заинтересовала меня эта особая каста людей — психически больных. Меня тянуло к этому, как в омут. Ну и, конечно, в течение двадцати пяти лет, которые я провел, практикуя в психиатрической больнице, я близко соприкоснулся с той, я бы сказал, крайностью психического состояния, которую представляет собой шизофрения и другие
Моя жизнь была полна трудностей, и большую часть ее я провел в страшной нищете. Эта сторона моей жизни мало кому известна, но без того колоссального опыта, которым она меня снабдила, я не знаю, где бы я был сейчас. В Советском Союзе в общей сложности я провел более 1700 сеансов групповой терапии. Я объездил всю страну вдоль и поперек. Я выступал во многих городах, деревнях и селах. Сначала это были двадцатиминутные и получасовые выступления — причем, перед самой разнообразной аудиторией. Кстати, замечу: чем проще или грубее аудитория — тем труднее с ней работать. Хотя многим кажется, что все должно быть как раз наоборот…
Я свои выступления всегда провожу с необычайной легкостью. Я понимаю, что когда выходишь на сцену, то можно свое выступление проиграть или выиграть. И победа — это когда ты завоевал свою аудиторию, когда выступление удалось, у меня никогда так не было, чтобы выступление мое не удалось.
В советской и зарубежной прессе муссировались слухи о том, что советские власти использовали мой дар для того, чтобы отвлечь внимание населения от насущных проблем и трудностей. Это выдумки людей, которые брали у меня интервью и которые в мои уста вложили собственную глупость. Для того, чтобы внедрить телевизионную терапию, мне пришлось преодолевать сопротивление множества официальных лиц. Моими усилиями телепсихотерапия была претворена в жизнь и способствовала выздоровлению сотен тысяч людей.
Передач с участием американских телепроповедников я не видел, но думаю, что если во время этих передач проповеднику удается пробудить психическую саморегуляцию каких-то людей, то очевидно, что он прикасается к резерву человеческих возможностей. А уж дальнейшее зависит от мастерства и интуиции того, кто это делает. Хотя, насколько я знаю, ни один проповедник еще не вызвал потемнения цвета волос — то есть эффекта, которого удается достичь мне.
Я идеалист, хотя, как большинство людей в нашу эпоху, я был воспитан в духе материализма. Но именно материализм доказал мне своей материальностью, что идея первична. Вот в Библии сказано: «Вначале было слово». По-моему, это неточно: вначале была идея.
Если случай многократно повторяется, то это уже говорит о какой-то закономерности, какой-то системе, какой-то реальности. И для меня самым важным в этом является закономерность, иными словами — подтверждение той идеи, что человек способен изменять форму своего тела без хирургического вмешательства.
Чтобы побудить человека произвести соматические изменения, мне не нужно знать его «код». Каждый мой пациент сидит где-то, среди сотен других, и мне не нужно его знать. Меня неоднократно упрекали: дескать, как же ты так — ведь пациента нужно сначала увидеть, пощупать, осмотреть… Нет, мне важно разбудить работу внутреннего компьютера человеческих возможностей в подсознании моих пациентов. Мне важно, чтобы оно заработало и стало само искать, где скрыты неполадки.
Человек запрограммирован природой на то, чтобы делать для себя добро. Человек не лезет в огонь, хотя бывает, что и обжигается. Человек не желает себе смерти, хотя бывают случаи самоубийства. Как правило — человеческий организм стремится к равновесию, к норме. Организм напрягает все силы для того, чтобы выжить, и если создаются благоприятные условия для убыстрения процесса заживления и нормализации физического состояния, то это всегда ведет к добру. Я просто не помню случая, чтобы случилось наоборот.