Брачный реванш
Шрифт:
Оделась и спустилась к завтраку. Мужчины уже отбыли по делам, и Леката уселась есть в одиночестве. Слуга принес пышный пирог с капустой, еще теплый кисель и свернутый вчетверо клочок бумаги: записку от Максиса. «Всю ночь не мог заснуть, — гласила надпись знакомым почерком, — представлял, как мы с тобой снова и снова расшифровываем знаки в тетрадке. Ты теряешь себя от наслаждения, покусываешь в исступлении мою шею, а я не оставляю без ласки ни один из начертанных символов и не бросаю текст, даже когда у тебя не остается никаких сил. Зайду за тобой
Леката покачала головой и, мысленно обозвав супруга мальчишкой, принялась за еду. Ухмыльнулась: посмотрим вечером, господин Ларой, насколько вы хороши в настоящей дешифровке.
На стройку пришла как раз вовремя, в волшебный момент, когда понадобилась всем и вся. Поставщик камня для башни прислал недостачу, на верхнем ярусе наконец-то смонтировали лестницу, в кузнице наняли новых рабочих, а Карлин жаждал пересчитать нагрузку одной из арок. В своем шатре Леката появилась, когда слуга Максиса уже стоял на пороге с обедом. Поблагодарила за еду и тут же засунула нос в корзинку в поисках записки. Никаких бумажек не было, зато нашелся отдельный мешочек с воздушными орехами. «Повторяетесь, господин Ларой», — хихикнула она про себя.
Вернула обед в корзину. Пока одна, надо переложить пузырек с отваром в сумочку, чтобы забрать с собой. Вдруг снова вернется решимость и она, Леката Сотхас, сделает то, что должна была еще несколько дней назад. Отперла деревянный шкаф с документами и застыла в недоумении. Ни отвара, ни порошков там не было. Нахмурилась и принялась копаться в бумагах. Пузырек небольшой, мог затеряться, а шкаф запирается, и ключ есть только у нее. Замок, конечно, нехитрый, но все-таки… Ничего! Точнее, все контракты и письма на месте, а вот снадобий и след простыл.
Потерла лоб рукой. Нахмурилась. Кому могли понадобиться пузырьки? Может, она сама перепрятала их и забыла? Вряд ли… Вздохнула. Для начала надо успокоиться, а потом приниматься за поиски на холодную голову.
Заперла шкаф и уселась обедать. Возможно, запеченная утка и была хороша, но Леката так разволновалась, что не разбирала вкуса. Отчего-то появилось стойкое ощущение, что рядом кто-то очень могущественный наточил на нее свои острые зубы и ничего хорошего ждать не приходится.
*
Максис шел на стройку в дурном настроении. Нет, он мечтал о встрече, предвкушал ее, думал, как коснется супруги, торопливо чмокнет в пойманную макушку, а, может статься, сорвет человеческий поцелуй и в полной мере насладится смущением своей госпожи Ларой. Ее несмелым ответом и заметной борьбой с обидой на ту давнюю его выходку. Расстраивало и раздражало другое. Ему следовало поговорить с Лекатой о знаке на ее спине еще в тот вечер, после приема у Курта, но наместник никак не мог решиться. Прятаться за фривольными шутками и двусмысленными намеками оказалось проще. Разговор обещал быть не из легких, но Максис не мог помочь, не выяснив подробностей. А судя по тому, что знак стал заметен не только по полнолуниям, промедление
Остановился на подходе к шатру, снял перстень со среднего пальца правой руки и тут же надел его обратно. Будучи юношей, верил — это приносит удачу. Вздохнул. Максис жаждал понравиться этой женщине! Вожделение не давало покоя, а независимость и равнодушие Лекаты только подливали масла в огонь: делать Сотхасов для королевства хотелось до зуда в причиндалах.
Обругав себя неоперившимся мальчишкой, он пошел к супруге. Понять бы, откуда неуверенность… Всегда нравился женщинам, почему госпожа Ларой должна стать исключением?
Леката сидела за столом и, еле слышно бормоча, сосредоточенно писала что-то. Наместник подошел, наклонился и поцеловал ее где-то между ухом и щекой. Жадно втянул носом апельсиновый аромат ее духов.
— Чем занимаешься? — поинтересовался непринужденно. Нахмурился, вглядываясь в изображение и цифры. — Исправляешь одинокие ошибки?
— Если бы, — Леката отвлеклась от бумаг и устало улыбнулась. — Карлин решил изменить размер арок западной части крепости. Проверяю, не потеряют ли от этого стены нужные свойства. Все-таки фронтальная сторона.
— А почему он не делает это сам? — притворно удивился Максис. Ему совсем не нравились отношения Лекаты и ее наставника. Со стороны архитекторы напоминали властную мать и дочь-старую деву. Родительница ворчит, что наследница не замужем, но с каждым днем требует все больше и больше внимания себе, не понимая, что не оставляет дочери простора даже для вздоха.
— Мы разделили стену, — спокойно пояснила Леката. — Часть делаю я, часть он.
— А деньги за работу получает только он? — наместник скривился в усмешке.
— Все так, — женщина поймала его взгляд. Максису захотелось провалиться сквозь землю, такого упрека в глазах супруги он не видел даже во время выговора за тот их вечер. — Одна деталь: когда я голодная и оборванная пришла в его дом в поисках хоть какой-нибудь работы, он не выгнал меня, хотя вполне мог. Гильдии отказывались поручаться за чужеземку, а без этого в Южном Пределе даже в потаскухи не пробраться. Он учил меня, кормил, внес гарантийный взнос и дал крышу над головой. И ни разу не потребовал денег. Думаю, сейчас просто настал мой черед помочь.
Она сложила бумаги в стопку и, отперев шкаф, спрятала их туда. Щелкнула замком. Посмотрела на мужа:
— Пойдем. Все равно я уже устала.
У Максиса потеплело на душе. Может, Леката и не в восторге от супруга, но ненависти к нему точно не испытывает. Жаль только, что не доверяет.
— Что думает моя женушка о недолгой прогулке по побережью? — поинтересовался он, предлагая руку.
— Мне очень важно узнать, что написано в найденном блокноте, Макс, — сообщила Леката, опираясь на предложенную руку и снова обжигая нос апельсиновым ароматом. — Боюсь, если мы пойдем гулять, сил на него мне уже не хватит. Последнее время постоянно хочу спать, будто сглазил кто.