Брак без выхода. Мне не нужна умная жена
Шрифт:
– Зачем этот разговор?
Я правда не понимаю. Препятствовать не собираюсь; быть с ним рядом тем более. Я хочу развода. Я хочу уйти. Он за мгновение стал для меня таким чужим и далеким, будто я его совсем не знаю.
Но знаю ли я его? На самом деле? Человек не может меняться так быстро. Он вообще не может меняться, но…откуда взялось это холодное чудовище? Быть скупым на слова — это одно; я всегда видела в его глазах эмоции и теплоту. Но быть таким вот изваянием, которое предстало передо мной сейчас?
– Мне не нужно угрожать, - добавляю хрипло, - Я сама хочу уйти и ни на что не претендую. Мы с Надией уедем, я все подпишу и…
– Замолчи, - устало перебивает он меня, - Я не собираюсь тратить свое время на глупость.
– На…глупость?
Что он хочет этим сказать? Я теряюсь еще сильнее. Смотрю на него, хлопаю глазами, пока бешеное сердцебиение не приводит меня к одной-единственной мысли.
– Нет… - шепчу, Малик с интересом наклоняет голову набок.
Будто я какой-то заморский зверек.
– Что «нет», Лили?
– Я не отдам Надю. Не оставлю ее с тобой, нет!
– повышаю голос, но тут же жалею об этом.
– Голос!
– рявкает и, конечно же, звучит жестче, чем я.
Я на его фоне так…жалкий ветерок в спокойный день. Даже когда его тон падает до хриплого шепота, чувствую себя меньше Малика раз на двести миллионов бесконечностей...
– Никогда не повышай на меня свой голос.
Сжимаюсь тут же, снова опускаю глаза. Дыхание становится еще чаще. Темнота тянет, под ложечкой сосет.
Мне страшно…
Паника накатывает волнами.
Малик отрывается от своего места и подходит ко мне. Я стараюсь быть подальше, отклоняюсь, но не успеваю ровным счетом ничего сделать. Он перехватывает мой подбородок и тихо усмехается.
– Маленькая девочка…моя маленькая, смелая девочка. Боишься меня?
– Отпусти.
Слабо дергаюсь — хватка становится жестче. Малик присаживается передо мной на корточки, а потом приказывает.
– Посмотри на меня.
Отрицательно мотаю головой. Зачем? Зачем ты так? Ты что…ты не видишь? Не видишь, что делаешь со мной?…
– Лили. Я сказал. Посмотри. На. Меня.
– Нет…
– Лили, нет — это не то, что я хочу от тебя услышать сейчас. Не заставляй меня быть грубым.
– А до этого ты был нежным?
– Вообще-то, да. Глаза подними!
Он снова добавляет голосу децибел, а я уже не могу сопротивляться. Страх подгоняет, лижет пятки, и вот…это происходит. Мне даже слезы сейчас не помогают. Они не работают, как щит, потому что застывать и не собираются. Катятся-катятся-катятся. Очень жалко катятся…и как же жалко это, наверно, выглядит…
На лице Малика появляется в очередной раз любимое, снисходительное выражение, которое я успела возненавидеть. Большим пальцем он смахивает соль по свою душу, шепчет.
– Не надо
– Зачем ты делаешь это?
– Делаю что? Успокаиваю тебя?
– Ты не успокаиваешься. Ты меня убиваешь…
С его губ срывается еще один смешок.
– Красиво говоришь, очень поэтично, но, извини, убивают по-другому, маленькая.
– Не называй меня так. Отпусти…
– Нет.
– Ты не можешь…
– Могу, Лили. Ты — моя жена.
– Женам не изменяют.
Он снова тихо смеется, и снова эта показная, почти открытая небрежность, вместе со взглядом, которым он щедро одаривает меня и от которого я ощущаю себя меньше, чем букашка…
– Ты так заблуждаешься…Хотя допускаю, что в мире розовых пони и сладких облачков, именно так это и происходит. Но у меня для тебя новость, дорогая. Ты живешь в реальности, а не в сказке.
– Как ты можешь…
– Лили, я говорю тебе правду. И я объясню тебе, как теперь все будет, а ты послушаешь, поняла? Тебе в любом случае придется слушать, но будет лучше, если ты не заставишь меня повторять дважды.
– Как…все будет?
– Да, маленькая. Как все будет.
– И как же?
– Ну, во-первых…никакого развода. Когда ты выходила замуж, ты должна была понимать, что из брака со мной выхода нет. Я предупреждал.
– Ты не…
– Помолчи сейчас, Лили. У меня нет времени растягивать этот непростой разговор, окей? Сделаем все по-быстрому. Так будет лучше для нас обоих.
– Для тебя.
– Поверь, для тебя тоже. Ты меня сейчас дико раздражаешь, не заставляй показывать насколько сильно.
– Я…раздражаю?
– Лили…
– Я думала, что ты меня любишь, а ты…
Малик перебивает меня тихим цыком. Я замолкаю. До меня внезапно доходит…
– Все было враньем…да?
Дышать еще больнее, в голове густая кровь, как будто у меня кровоизлияние. Может, и оно. Может быть, так бы было даже лучше…
Все было враньем, да? Абсолютно все. Наша жизнь, семья — ха! Твои чувства — трижды ха-ха-ха!
– Ты никогда меня не любил…- с пониманием проговариваю это, скорее даже для себя — а в ответ получаю очередной смешок.
– Любовь…какая же это чушь, малышка. Любви не существует. Это просто красивые слова, ну, или способ сберечь свои гены, но если ты обвиняешь меня во вранье, скажи мне, Лили, разве я за пять лет нашего брака хоть раз сказал эти пустые слова?
Сердце болезненно сжимается.
Он прав. Малик никогда не говорил мне, что он любит. Ни разу. Ни одного, гребаного раза. Просто я-то думала, что он просто человек такой. Признания для него — это блажь, пустое. Он демонстрирует свои чувства иначе. Поступками, подарками, вниманием. Не словами. И я была так рада, или просто уговаривала себя? Радоваться в смысле?