Брак без выхода. Мне не нужна умная жена
Шрифт:
– Останови. Машину.
– Зачем?
– Останови эту ебаную тачку!
Прикрикивает, я пугаюсь и резко сворачиваю на обочину. Сердце подскакивает, дышать вдруг сложновато.
– Быстро назад.
– Что?
– Блядь, не заставляй меня повторять дважды! Назад!
Да что происходит?!
На меня моментально валятся все те факты о нем, которые я уже успела зафиксировать, поэтому назад я прыгаю, как кошка. Даже ботильоны не успеваю снять.
Зато начинаю озираться.
Что это?! За нами
Малик ничего не объясняет. Он резко выходит из тачки, обходит ее, по пути снимая пальто. Что он собирается делать?! Начнет сейчас стрелять?! О БОЖЕ! ОН СНОВА БУДЕТ СТРЕЛЯТЬ?!
Не знаю, чего ждать. Оборачиваюсь, цепляясь за коричневое, кожаное сидение ногтями, и ищу угрозу. Там только наш эскорт. Встали еще далеко, не выходят.
Что это значит?
А что если…он знает?
У меня моментально все падает вниз. В это мгновение Малик рывком открывает дверь машины, смотрит на меня тяжело и рычит.
– Думала, я нихрена не узнаю?!
О боже!
Первый порыв — сбежать; но он образуется только в мозгу. Все тело у меня деревенеет. Я смотрю на мужа широко распахнутыми глазами, белею и не могу пошевелиться…
Что он знает??? Он знает?! Но откуда?! ЕГОР, СУКА!!!
Я не успеваю ничего сделать. Малик резко хватает меня за ногу и дергает на себя. Падаю на лопатки.
Он залезает в салон и хлопает дверью.
Я в ловушке.
Руки схвачены и прижаты к новому, мягкому сидению, а он надо мной. Грузной, косматой тенью…как дьявол. Спорю на что угодно, у него и глаза во тьме горели бы. Если выключить весь свет…
Молчим.
Он тяжело дышит и смотрит на меня, я на него. Сказать бы чего? А как? Без понятия. У меня атрофировался речевой аппарат. Ушел в минус. Я и звука не могу из себя выдавить…
– Что ты задумала, Лили?
От его хриплого голоса, у меня по всему телу бегут мурашки. Точно сдал! Тварь! Я обещала Егорке карусель непередаваемых ощущений со слезами и всхлипами, но…они должны были быть наигранными. Спойлер: сейчас я не играю.
У меня моментально внутри все проваливается. Начинаю часто дышать, дрожит подбородок, глаза режет, в носу колет, а горло схватывает мощный спазм: в общем, полный набор.
– Не ной!
– Малик гаркает…страшно.
Я вздрагиваю и тут же начинаю мотать головой. Ничего. Ничего я не задумала, клянусь! Боже, ничего…
Жмурюсь. Слезы скатываются на новое сидение, сердце, кажется, сейчас вовсе разорвется в клочья! Это мой конец? В заснеженном лесу? Здесь меня и убьют, да? Прикопают под безымянной сосной, и до свидания? А как же Надия? Кто ее будет воспитывать? Элен?…
Осознание режет остро. Я всхлипываю на весь салон, а потом слышу.
– Тише, не плачь, малыш, - его мягкий шепот.
Вес его тела.
Запах.
Руки.
Малик поставил их по обе стороны от моей головы,
– Не плачь, родная, тихо.
Губами он нежно проводит по моим щекам, а потом шумно вдыхает запах моих волос.
– Глупая девочка…играешь с огнем, а потом рыдаешь. Глупая, жестокая, маленькая сучка…
Его рука на моей ягодице сохраняет ощутимый след. Жар его дыхания оставляет ожоги.
– Никогда не вмешивай в наши игры третьих лиц, Лили. У него все-таки семья…
Он знает…знает! Господи…
– Я… - выдыхаю и обрываюсь.
Малик тихо смеется, разбиваясь о мою кожу бисеринками пота.
– Ты хоть понимаешь, как близко я был к тому, чтобы проломить ему башку? За один только взгляд.
Что?...нелепо хлопаю глазами. За взгляд? А не за аферу, которую я вынудила его провернуть?! Что?!
– Хотела меня подразнить? Юбка эта, блузка. Ты думаешь, я не знаю, как он на тебя смотрел в первый раз?! Этого было недостаточно?! Достаточно, малыш. А вот сегодня уже лишние…
Резко отстраняюсь и заглядываю Малику в глаза. Они у него сейчас темные, как если бы ты зашел в лес глубокой ночью. Но! Я не вижу в них ярости, ровно как не вижу понимания. Знания. Истины.
Не знает…
Это все из-за другого…
Господи!
– Ты…охренел меня так пугать?!
– ору, потом со всей силы бью его в грудь, - Сука! Тварь! Мудак! Ты охренел!!!
Страх моментально отступает. Малик тихо смеется, потом перехватывает мои руки и приближается, задевает кончиком носа мой и мурчит.
– С чего тебе боятся?
– С чего мне бояться?!
– рвусь, чтобы снова его ударить.
Не-а. Держит крепко. Хо-ро-шо. Тогда иначе. Я вдруг так зверею, что резко подаюсь вперед, чтобы схватить плоти и прикусить ее зубами. Тут тоже провал…у Малика рефлексы, как у змеи.
Сука!
– Заставил остановиться посреди леса, потом наорал, потом…обвинил! В чем?! Ты больной! Я думала, что ты меня убьешь!
Он хмурит брови.
– Кто еще из нас двоих больной. Я тебя никогда не трону.
– А мне откуда знать?!
– пытаюсь его пнуть, но из-за узкой юбки получается откровенно плохо, - Может быть, твоя конченная Элен что-то нашипела, а ты…
– Что я? Поверил ей? Повелся?
– Да!
Тихо усмехается.
– Запомни. На меня ни одна женщина не имеет никакого влияния. Элен в их числе.
– Придурок!
– Кроме тебя.
– О, ну, конечно. Слезь с меня, безумный!
Ага. Так меня и послушали…
Малик надавливает на руки, потом обхватывает ноги своими бедрами, и я сдаюсь. Смысла бороться — нет. Это реально бессмысленно. Я вешу почти на пятьдесят килограмм меньше, чем он. Дурость, да и только. Как если бы белка попыталась нахлобучить слона. Бред сивой кобылы.