Брак Для Одного

Мейз Элла

Бросив последний взгляд на кофейню, прежде чем закрыть ее на ночь, я почувствовала огромное удовольствие от осознания того, что на следующий день вернусь и сделаю все заново.

Думая о Джеке и о нашей деловой сделке, я пошла по другой дороге, по дороге бывшего жениха: Джошуа Лэндона. Я была немного удивлена собой, что не думала о нем больше. У нас были хорошие дни. В самом начале. Он сбил меня с ног. Он был идеален, говорил все, что я даже не знала, что мне нужно, вел себя так, словно я была его миром, и медленно завоевывал меня, когда я не была заинтересована в чем-то серьезном. После того, как я согласилась на его предложение, все начало меняться. Он начал меняться. Если бы мы поженились,

если бы он не исчез от меня после разрыва помолвки из-за глупого сообщения, было бы у меня это? Заходил бы он каждый день после работы, чтобы помочь мне? Я так не думала. Я была с Джошуа целый год и не могла вспомнить случая, когда бы он из кожи вон лез, чтобы помочь мне с чем-то — если только он не хотел получить что-то взамен. Мне не нужна была его помощь; я даже не помнила, чтобы когда-нибудь просила его о помощи. Но дело было не в этом. Помощь Джека мне тоже была не нужна. Я не просила его о помощи, но он все равно был рядом, день за днем.

Впервые я не сказала ни слова в машине, не пыталась вовлечь Джека в светскую беседу, пока Реймонд вез нас обратно в квартиру. Он заказал китайскую еду, а я поднялась наверх, чтобы быстро принять душ, пока ее не доставили. Когда раздался звонок в дверь, я уже спускалась по лестнице. К тому времени, как он расплатился и закрыл дверь, я уже стояла рядом с ним. Я взяла один из пакетов, и мы направились на кухню.

— Ты сегодня тихая. Ты даже почти ничего не сказала в машине. — Я поняла, как сильно проголодалась, только когда от аппетитных запахов, исходящих из контейнеров, у меня заурчало в животе. Немного смутившись, я отошла от него, чтобы оставить между нами некоторое расстояние, и открыла холодильник, чтобы достать две бутылки с водой.

— У меня немного болит голова, — пробормотала я. То, что у меня болела голова, само по себе не было ложью, но что-то еще было не так. Я понятия не имела, что произошло, но рядом с ним я чувствовала себя еще более неловко, чем до этого дня. Может быть, дело было в затянувшемся поцелуе или в многочисленных объятиях, а может, в мыслях о Джошуа.

Его глаза перешли на мои, но я избегала его взгляда, когда он взял две тарелки и мы начали накладывать понемногу всего.

— Рис?

Я кивнула, и он наложил немного на мою тарелку. Затем, схватив обе наши тарелки, он вышел из кухни. — Давай поедим за столом. Я устал сидеть у кухонного островка в одиночестве.

Не говоря ни слова, я последовала за ним и стояла в дверях, когда он остановился возле обеденного стола. Я видела, как он поставил наши тарелки, выдвинул стул и посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Присоединишься ко мне?

Как ребенок, который большую часть своей жизни ел на кухне, обеденный стол всегда напоминал мне об одном.

О семье.

Которой у меня никогда не было.

Я подошла к нему и села, когда он отодвинул мой стул.

Он сел напротив меня, доставая палочки для еды.

Я смотрела прямо в его глубокие голубые глаза.

Покачав головой, я встала, и как раз когда я собиралась пройти мимо него, его рука мягко обвилась вокруг моего запястья, его большой палец нежно провел вверх и вниз, фактически остановив мое движение вперед. Мои слова застряли в горле, и я просто уставилась на него, в его глаза.

— Роуз. — Он говорил мягко, как будто разговаривал с ребенком. — Ты уверена, что все в порядке?

— Я забыла воду.

Глубоко осознавая, как его присутствие и его рука на моей коже заставляли меня чувствовать себя, я ждала, пока он отпустит меня. Это заняло несколько секунд, но когда он это сделал, я почти побежала на кухню.

Вернувшись на свое место и держа руки под столом, я потерла запястье, пытаясь избавиться от странного

покалывания.

Тишина и знакомая обстановка успокаивали меня, и я поняла, что это нормально — быть с ним вот так. Мы были просто двумя незнакомцами, которые поженились по неправильным причинам, сидя за большим обеденным столом на десять персон, и это было нормально и хорошо.

Как только моя тарелка была убрана, я поднялась, и Джек поднялся на ноги вместе со мной, хотя он еще не закончил.

— Ты уходишь? — спросил он, и в его голосе прозвучало нечто, очень похожее на разочарование.

— Я... должна лечь спать. Завтра будет еще один длинный день. В последнее время меня мучают небольшие головные боли, так что будет лучше, я думаю, если...

— Я понимаю.

Я взяла свою тарелку и снова попыталась пройти мимо него, но он снова коснулся меня.

— Я позабочусь об этом.

— Я могу...

— Роуз. Иди. Отдохни немного.

Я улыбнулась ему. Когда именно мое имя стало таким... таким эффективным средством, заставляющим меня покрываться мурашками?

Я чувствовала призрак его прикосновения и тепло его пальцев на своей коже почти до самого сна.

Количество раз, когда Джек Хоторн улыбнулся: даже нет одного.

ГЛАВА 10

ДЖЕК

Для двух незнакомцев, которые встретились и поженились примерно полтора месяца назад, мы вошли в привычный ритм жизни быстрее, чем я ожидал. День за днем я помогал Роуз в ее кафе. Даже когда я не собирался заходить, или, скажем так, даже когда я знал, что не должен заходить, я все равно оказывался на ее пороге. Я уже сбился со счета, сколько раз я врал, говоря, что у меня поблизости встреча, или придумывал другие удобные способы лжи. Думаю, она уже не верила им. Может быть, ложь была нужна мне самому.

К тому времени, когда ее кафе было готово к открытию, мне показалось, что она разрушила тот небольшой барьер, который я изо всех сил старался воздвигнуть между нами. Что-то сдвинулось. Это было заметно по тому, как она смотрела на меня, а иногда по тому, как она на меня не смотрела. Я еще не был уверен, хорошие ли это перемены и что они означают, но, тем не менее, это были перемены.

Я проснулся раньше, чем привык. После того, как Роуз легла спать, я получил еще одно сообщение от Джошуа Лэндона, у меня были некоторые проблемы со сном. Я вздохнул и встал, сразу же отправившись в тренажерный зал в соседней комнате. Я не мог придумать другого способа выплеснуть свое разочарование собой и ситуацией. Эта деловая сделка, Роуз, этот брак были худшим решением в моей жизни, потому что я терял контроль и терял его быстро. Я делал все то, что, как я думал, не буду делать. Но было слишком поздно отступать. Было поздно отступать с тех пор, как я встретил ее в мэрии.

Я ненавидел бег, но я бежал на этой чертовой беговой дорожке больше часа, наблюдая, как ночное небо медленно меняет цвет, когда солнце сменяет луну. Когда я сошел, я все еще был зол и расстроен до такой степени, что готов был рискнуть всем и признаться, хотя знал, что сейчас не время, что, возможно, оно никогда не наступит.

Я остановился и прислушался. Как бы мне не хотелось признавать это, я делал это с тех пор, как проснулся, но до сих пор я не слышал ни единого звука, доносящегося со стороны Роуз со второго этажа или снизу. Я твердил себе, что я не ее шофер; если она хочет идти на работу пешком, когда на улице уже почти рассвело, она вполне может это сделать. Я должен был заниматься своими делами. Она прекрасно обходилась без меня до того, как мы заключили эту чертову сделку и поженились.