Брак по расчету
Шрифт:
– Нет, я был очень осторожен.
– Каждый раз, когда ты и остальные называете меня «ваша светлость», мне кажется, что надо мной смеются. Мне двадцать пять лет, а из-за этого обращения кажется, что все сто!
– Мне жаль, что вы так думаете, но это обращение, которое полагается герцогине, – серьезно отвечает Ланс.
– Что ж, придется привыкать…
– Определенно так, поскольку и ваш покорный слуга, и все остальные, и те, кто следуют после вас, будут обращаться к вам именно так.
– В каком смысле «следуют после
– «Те, кто следуют после вас»… Что ж, хорошо, ваша светлость. Вы дали мне отличную подсказку для начала наших занятий. Если будете внимательно слушать то, что я вам говорю, вы без проблем сможете войти в общество. – Ланс начинает неслышно ходить по комнате, легко ступая по толстому темно-синему ковру, а я наблюдаю за ним, устроившись на диване.
– Я быстро выучусь, если ты будешь объяснять понятно.
– Титул герцогини, коей является жена герцога Берлингема, дает вам преимущество перед другими дворянами и аристократами с титулами рангом ниже. Отсюда следует, что вам предшествуют те, у кого титулы более значимые. Вам повезло: как герцогиня вы находитесь достаточно высоко в иерархии.
– Как круто! – с восторгом восклицаю я. – Люди должны идти позади меня, потому что я герцогиня, а они – нет!
– Именно, ваша светлость. Это круто, – подтверждает Ланс все с тем же бесстрастным выражением лица. – Но пойдем по порядку. Официальная процессия делится на ранги: сначала идут герцоги, затем маркизы, затем графы, виконты и, наконец, бароны. Разумеется, это касается и их жен.
– А София Скайпер-Кенситт? Какой у нее титул? – нетерпеливо спрашиваю я.
Ланс на мгновение задумывается, а потом отвечает:
– Графиня, пока она остается в доме своего отца.
– Да! Эта зараза может поцеловать меня в задницу! А Линда Риксон? И Джулия Бромли? – тороплю его я.
– Риксоны – графы, Бромли – бароны, – без промедления отвечает он.
Я счастливо хлопаю в ладоши, радуясь в душе, что благодаря столь неудобному для меня титулу сумела одержать маленькую победу. Ладно, получается похоже на новые туфли на каблуке: очень больно, но стоят того, чтобы носить.
– Однако есть и титулы, которые стоят выше вас в иерархии. Будучи герцогиней, вы находитесь достаточно высоко, но не настолько, чтобы входить первой. Прежде всего идет королевская семья, за ней – архиепископ Кентерберийский, затем лорд-канцлер, премьер-министр, лорд-казначей и лорд – хранитель печати.
Но я уже не слушаю: мысленно я перебираю тех, кто должен почтительно идти позади меня.
– Получается, как жена герцога Англии с наследственным титулом я иду практически сразу после королевской семьи!
– А также после архиепископа Кентерберийского, лорда-канцлера, лорда-казна…
– Да-да, я поняла, – резко перебиваю его я. – Просто хотела сократить.
– Ваше обучение потребует от вас много терпения, – бросив взгляд на настенные часы, замечает Ланс.
– Завтра
– Как пожелает ваша светлость. Есть ли определенная тема, про которую вам хотелось бы узнать больше?
– Даже не знаю… Так ли важно говорить по-немецки? – спрашиваю я, мысленно молясь услышать «нет».
Ланс кивает:
– И по-французски, разумеется.
Я удрученно откидываюсь на спинку дивана. Да уж, мне придется стать гением, чтобы выучить два языка!
Ланс ободряюще улыбается мне:
– Мы обязательно найдем еще интересную тему для обсуждения. А сейчас, если ваша светлость позволит, я провожу вас в ваши покои. Боюсь, вы еще не в состоянии ходить самостоятельно.
– Спасибо, Ланс. – Я прошу его подойти поближе, чтобы обхватить за шею.
Ланс помогает мне устроиться в кровати и положить ногу на мягкую подушку с отеческой заботой.
– Следующие несколько дней оставайтесь в постели и не двигайтесь. Мы обо всем позаботимся.
Ланс уже на пороге и отвернулся от меня, когда я робко спрашиваю:
– А у Порции? Какой у нее титул?
– Ее отец – маркиз.
– О, – разочарованно вырывается у меня. Я с ней еще не знакома, но уже надеялась, что ее титул будет пониже.
– Но у ее семьи этот титул лишь с тысяча восемьсот тридцать второго года, – добавляет он.
– Спасибо, Ланс. – Мое сердце затапливает необъяснимое удовлетворение.
36
Эшфорд
Я замечаю, что место справа от меня пустует и сегодня.
С той охоты Джемма закрылась у себя в комнате. Из-за вывиха колена она вынуждена оставаться в постели, но уже прошло больше десяти дней.
Она не хочет ни видеть меня, ни говорить со мной – не то чтобы меня это беспокоило, но я бы очень хотел знать, не объявлялся ли больше этот негодяй Уиллоуби.
– Никаких вестей от герцогини? – спрашиваю я будничным тоном, чтобы ни у кого не возникло даже подозрения, что я беспокоюсь. Проясним сразу: я за герцогиню не беспокоюсь и вряд ли когда-либо буду.
– Она все еще в своих покоях, – с готовностью отвечает Ланс.
– Сколько дней она уже не выходит? Десять?
– Одиннадцать, ваша светлость, – поправляет меня он.
– Одиннадцать. Для вывиха, на мой взгляд, многовато. Мне послать за кем-нибудь? За доктором? Гробовщиком? Экзорцистом?
И, как раз когда Ланс открывает рот для ответа, раздается стремительный топот по ступенькам вместе с криком уже знакомого голоса:
– Пришло, пришло, пришло!
– Я как раз говорил про экзорциста, да? – Но мой вопрос остается без ответа.
Тяжелая входная дверь открывается, я узнаю этот звук – как раз когда грузовичок доставки останавливается у входа. Проходит несколько секунд, фургончик уезжает, а мы снова слышим торопливые шаги Джеммы по лестнице.
– Дикарка, – замечает моя мать.