Брак по умолчанию
Шрифт:
Первое время она пыталась готовить на двоих. В холодильнике или на плите оставлялись оладьи, картофельная запеканка, тушеные грибы с картофелем.
Потом Энн проверяла кастрюльку или сковородку – еда оставалась нетронутой.
Видимо, Брайан предпочитал питаться в офисе, или в ресторане, или перекусывать фастфудом из «Макдональдса», или, что тоже вероятно, вообще ничего не есть.
Заговаривать с ним об этом она не решалась.
Изредка, очень изредка он задавал Энн какой-то вопрос, касающийся исключительно хозяйства.
– Ты, случайно,
– Они валяются в корзине для грязного белья, – вежливо отвечала Энн, – на самом донышке.
– А-а-а… Что ж… Слушай, если ты будешь стирать на днях свою одежду – ну, что-нибудь светлое – можешь добавить к вещам и эти носки?
– Да без проблем.
– Спасибо большое.
– Угу. Высохнут – заброшу в гардеробную.
Брайан дал Энн денег. Определенную сумму. Ее должно было хватить на несколько месяцев относительно безбедной жизни.
Должно было хватить на косметику, на продукты, на нехитрые развлечения – кино, выставки, журналы (если, конечно, Энн нашла бы в себе силы идти в кино). Девушка пересчитала деньги и поняла, что, если кое на чем сэкономить, то удастся приобрести пару брючек и блейзеров, может – водолазку или блузку. Если ее поиски офисной работы увенчаются успехом, то на работу ведь придется в чем-то ходить… А легкой, на теплую погоду, и одновременно приличной офисной одежды у Энн отродясь не водилось.
Поначалу она была в некоем затруднении. Как быть с завтраками и ужинами? Покупать ли из этой суммы продукты для двоих, готовить ли на Брайана?
Потом она махнула рукой. И на Брайана, и на свои измышления по этому поводу. И даже на ужины.
На завтрак ей хватало кофе или сока. В обед Энн выбиралась на улицу, шла в ближайшую кондитерскую, в крайнем случае – в кофейню, расположенную в том же торговом центре, что и излюбленный супермаркет.
Брала для себя эклер, или чизкейк, или тирамису. Не торопясь, съедала, наблюдая за другими посетителями кафе, за работой официантов, администратора и бармена.
Ей отчаянно не хватало живого общения.
Ей не хватало знакомых, подружек, приятельниц по колледжу из Миннеаполиса. Она была согласна даже на раздражающе гламурную болтовню Кэссиди… вот только не была готова снова оказаться в ее странном громадном особняке, оказаться под прицельным огнем липких и раздевающих взглядов Эндрю.
Потом она вообще перестала выходить из дома.
Она словно впала в некий анабиоз – валялась на диванчике перед плазменным экраном, изредка выползала на кухню за йогуртом или пригоршней миндаля; пролистывала рекламные проспекты, не понимая смысла слов, смотрела бесконечные подростковые и молодежные сериалы, не вникая в интригу и не сочувствуя героям.
Как-то вечером она проснулась от громкого голоса Брайана. Он оживленно с кем-то разговаривал.
«Это меня не касается», – убедила себя Энн и постаралась не вслушиваться
Однако ничего не помогало, а подушки, чтобы накрыть голову, у Энн под рукой не оказалось. Судя по доносившимся до нее звукам, муж был один и разговаривал с кем-то по мобильному телефону.
В его речи то и дело проскакивали такие слова и обороты, как:
– Подтверждение… Не раньше уик-энда… Да, обязательно. Процент… Маркетинговая стратегия… А как насчет новых идей? Без анализа ситуации мало что можно предпринять. Конечно, урегулирование убытков… Оклад… Штат… Распределение.
– Меня это не касается, – вслух сказала Энн довольно громко. Получилось убедительно – ей удалось временно отключить слух, усыпить зрение и уснуть самой.
– Интересно, куда же он отправился с утра пораньше, что даже собственную машину забыл прихватить?
Энн с любопытством разглядывала автомобиль Брайана, даже попинала шины носком туфельки.
Шины отозвались протяжным низким гудением.
– Интересно, он что, вызвал такси?
С утра Брайан развил бурную деятельность: собираясь куда-то, носился чуть ли не по всему дому, открывал краны в ванной на полную мощность, жужжал кофемолкой, хлопал дверцами шкафов, очевидно, подбирая галстук в тон рубашке или любимому кремовому органайзеру.
Теперь у Энн болела голова – шум разбудил ее, а заснуть вновь не удалось. Девушка оделась, прихватила фотоаппарат и вышла из дома, надеясь, что на свежем воздухе головная боль немного утихнет.
И обнаружила покинутую машину Брайана.
Брусничного цвета красавец седан сверкал полированными боками на солнце.
Но Энн была зла. В машине она увидела не средство передвижения, хорошо ей знакомое, а проекцию Брайана.
Фары словно прищуривались, придавая, по мнению Энн, хищное выражение капоту машины.
– Ты такой же несимпатичный, как и твой владелец! – заявила Энн, облокотившись на автомобиль. – Но тебе хотя бы стыдно! Вот ты какой красный…
Внезапно ей в голову пришла забавная идея. Можно ведь сфотографировать машину, а потом на компьютере дорисовать ей все необходимое, чтобы получилось почти что человеческое лицо.
Энн отошла на пару шагов, сняла с аппарата крышку объектива и защелкала вспышкой.
Просмотрев результаты на маленьком мониторчике, она осталась недовольна. Получившееся изображение не передавало того хитрого «выражения лица» автомобиля, которое так живо рисовалось Энн в ее видении.
Не колеблясь ни секунды, она отошла еще на несколько шагов. Села на землю – прямо на попу, не боясь запачкать джинсы, внутренний дворик был заасфальтированным и относительно чистым – и вновь принялась фотографировать.
С этого ракурса бампер и фары смотрелись куда более выигрышно. Энн осталась почти довольна: на снимках автомобиль начал напоминать акулу с довольной ухмылкой, предвкушающей жертву в виде незадачливого купальщика или аквалангиста.
Но все равно чего-то не хватало…