Брак по умолчанию
Шрифт:
И гордо вскинула голову.
Правда, тут же пребольно стукнулась макушкой об угол кухонного шкафчика с чаем, сахаром и специями.
Пришлось сделать невозмутимое лицо – мол, а разве происходит что-то особенное?
Ну конечно же, нет.
– Есть неплохая ветчина, – заметил Брайан.
– О, да, огромное спасибо.
Оба были словно сама вежливость.
– Как твои дела в поисках работы, Энн? – неожиданно поинтересовался Брайан.
Энн чуть не поперхнулась сэндвичем из зернового хлеба.
– Да… гм… вообще-то нормально, спасибо.
– Процесс
– Да. Да, наверное. Рассылаю резюме… изучаю вакансии…
– Что подыскиваешь для себя?
«Вряд ли ему на самом деле интересно, ну да ладно…»
– О, да ничего особенного. Может быть, личный помощник… Или администратор в каком-нибудь отеле.
– Понятно. Что ж, желаю удачи в поисках…
Энн несколько минут набиралась храбрости, прежде чем спросить:
– А как дела у тебя в офисе?
При упоминании офиса глаза Брайана, вопреки ожиданию, не поскучнели, напротив, он оживился.
– Все в порядке. Правда, все в порядке. Много работы, много проектов… Словом, все хорошо.
– Что ж… Я очень рада.
Некоторое время оба ели в молчании. Энн поглядывала на Брайана с легкой грустью. В какой-то момент ей в очередной раз показалось, что происходящее с ними – это какая-то несуразица, происходящая, как во сне, не покидало и не оставляло чувство нереальности.
Захотелось встать со своего места, подойти к нему, ласково прижаться к надежной и теплой груди, забыть свои тревоги и страхи… Или хотя бы погладить Брайана по волосам, растрепать их, коснуться ладонью его щеки, чтобы исчезло это отчуждение, непонимание между ними.
Кофе остывал. Энн понимала, что стена, которую они воздвигли в прошлом, неодолима. Сентиментальное настроение внезапной меланхолии исчезло так же незаметно, как и появилось.
Сердце могло умолять сколько угодно: «Не оставляй меня, разве я заслужила такое отношение, ведь у нас все было так хорошо», а разум уже взял ситуацию под свой бдительный контроль.
Он прав. Так будет лучше. Так нам всем будет лучше.
Определенно, он прав.
А будущее… Будущее еще чем-нибудь порадует.
Элисон написала Энн примерно через неделю.
Все это время Энн бродила по городу в поисках подходящей натуры. Раз уж у нее не было моделей (с Кэссиди связываться, разумеется, не хотелось), то нужно было тренироваться хотя бы на пейзажах, панорамах и случайных прохожих.
Иной раз Энн сильно выручали животные. Как-то на пляже к ней подбежал золотистый лабрадор, удравший от хозяина. Энн немедленно потянулась за фотоаппаратом. Собака не возражала против того, чтобы сниматься сидя, лежа, стоя, крупным планом, держа в зубах сучок, протягивая Энн лапу, виляя хвостом…
Появившийся через некоторое время хозяин – загорелый мачо с доской для серфинга – ругал пса на чем свет стоит, но, когда рассмотрел Энн получше, тут же сменил тон: пытался познакомиться, приглашал поплавать, выпить, и так далее. Энн вежливо отказалась. Ей почудилось, что лабрадор, удаляясь прочь вслед за хозяином, незаметно подмигнул ей.
«Этак скоро совсем одичаю, – подумала Энн, – надо больше общаться хотя бы с продавцами в
Прочитав письмо сестры, Энн не на шутку удивилась.
Элисон писала:
«Послушай, крошка, кажется, ты зарываешь в себе настоящий талант!! Я чуть ли не с лупой изучила все снимки, которые ты мне прислала. Прости, что не отвечала так долго. Экзамены в колледже и все такое… сама понимаешь. (Энн надеялась только, что под «все такое» Элисон не подразумевает необузданные пьянки с одноклассниками, курение травки и прочие развлечения, которые у современной молодежи сейчас считаются невинными.) Так вот!!! Энн, скажу честно, я пыталась фотографировать своим аппаратом, разбиралась в его настройках, сидела с журналами по фотографии, но у меня до сих пор не получалось ничего, хотя бы отдаленно похожего на твои снимки. У тебя такие насыщенные, яркие цвета, необычные краски, и чувство кадра есть! Взять хотя бы снимки с машиной и бабочкой. Феноменально! Правда! Я уже поставила себе один из них в качестве заставки на монитор компьютера. Энн, а что ты вообще делаешь там, в Окленде? Неужели только фотографируешь? Брайан молодец, что подарил тебе фотоаппарат! Я никогда бы и не подумала, что у тебя может так здорово получаться. Ты ведь никогда не проявляла интереса к фотографии, и все такое…»
Энн улыбнулась письму, ответила Элисон словами большой благодарности, сказала, что ей необыкновенно приятно.
Впрочем, половину восторгов и энтузиазма она списала на сестринскую любовь и наивность Элисон. Сама она не была так впечатлена своими работами. Хотя чем больше она снимала, тем больше входила во вкус. Ей начинало казаться, что она так и родилась – с лямкой фотоаппарата на шее, глядя на мир через стекло объектива.
Элисон не унялась на озвучивании сестре своего восторженного мнения. Вечером она прислала СМС-сообщение, в котором говорила – мол, почему бы Энн не отправить свои снимки в журналы? Может быть, некоторые из журналов захотят опубликовать их. А раз так, то и заплатить за это должны неплохо…
Энн весело, от всей души рассмеялась, прочитав это сообщение. Перспектива, конечно, была заманчивая и более чем радужная. Однако Энн здраво оценивала свои способности и возможности, в отличие от юной Элисон. Она ответила эсэмэской примерно следующего содержания: я не профессиональный фотограф, и мои снимки не настолько удачны, чтобы какие бы то ни было журналы согласились платить мне за эти работы.
Элисон ответила веселым, беззаботным смайликом. Казалось, она вовсе не относится серьезно ко всей этой переписке фотографического характера.
Но через несколько дней она позвонила Энн на мобильный.
И на этот раз она буквально-таки захлебывалась от восторга:
– Слушай, Энн, я тут читаю новости в Интернете!
– И что же? – безо всякого любопытства спросила Энн.
Новостей ей в последнее время хватило через край.
– Как – что? Неужели ты не слышала? У вас там в Калифорнии проводится конкурс!
– О господи, – терпеливо пробормотала Энн, – какой еще конкурс?
– Анонимный конкурс, – торжествующе объявила Элисон, – на лучшую фотографию!