Брак с летальным исходом
Шрифт:
Со стопкой свежего белья в руках, поверх которого лежали принадлежности для ванной комнаты, вошла горничная. Мое сердце взволнованно заколотилось, словно меня застали на месте преступления, и стоило немалых трудов успокоиться и принять невозмутимый вид. Еще недавно время тянулось вязкой патокой, а теперь же события, казалось, неслись вперед стремительнее скачущей лошади.
— Миледи почти ничего не съела, — заметила горничная, внимательным взглядом изучая нетронутые блюда. Я бы не удивилась, если лорд дал прислуге указания пересчитывать ложки и вилки перед тем, как унести из моей
— Спасибо, я не голодна.
Горничная пожала плечами и, забрав поднос, повернулась, чтобы уйти. Я окликнула ее у самых дверей.
— Передайте моему супругу, что я хотела бы поговорить с ним.
— Милорд просил не беспокоить его без существенного повода, — холодно сообщила горничная. — Из-за миледи у него и так уже было слишком много хлопот.
Я на мгновение задумалась, действительно ли лорд отдавал все эти распоряжения, или же слуги сами приняли решение отгородить опасную гостью от хозяина дома.
— Так скажите ему, что повод будет, — в тон ей ответила я. — Либо лорд Кастанелло придет сюда и ответит на мои вопросы, либо я не съем больше ни крошки и не пущу за порог никого, включая вас. И тогда на руках у достопочтенного лорда будет еще одна мертвая жена.
Пока горничная растерянно застыла с подносом в руках, я мягко, но настойчиво подтолкнула ее в спину и сама захлопнула дверь.
— Миледи вольна поступать так, как сочтет нужным, — раздался из коридора раздраженный голос горничной. — Но, уверяю, это ничего не решит.
— Я хочу поговорить с лордом Кастанелло, — в который раз повторила я. Женщина не ответила. Через минуту я услышала перестук ее каблучков и позвякивание посуды на подносе. Горничная ушла прочь.
За два дня моей голодовки никто из прислуги не сделал ни одной попытки попасть ко мне в комнату, но я все равно перетащила массивный столик и для верности подперла им дверь. От голода живот неприятно тянуло, болела голова, но я была намерена держаться до конца.
Второе письмо, разорванное на множество мелких кусочков, разделило судьбу первого. Сейчас, когда я уже больше суток находилась в комнате совершенно одна, я немного жалела об этом. Не избавься я от письма столь поспешно, у меня было бы достаточно времени, чтобы тщательнее изучить почерк, чернила, состав бумаги и другие вещи, которые могли бы натолкнуть меня на мысль о том, кем же являлся мой таинственный благодетель. По крайней мере, активные раздумья отвлекли бы меня от настойчивых голодных мыслей.
В животе вновь предательски заурчало.
Я только вздохнула.
Мужественно перетерпев первый день голодовки, я почувствовала, как дальше становится легче. Я не так уж и много двигалась и не нуждалась в существенном притоке энергии, а посему отсутствие еды не особенно тяготило меня — или, по крайней мере, так мне казалось. Горничная исправно приходила и уходила ни с чем. Судя по тому, каким тоном она отвечала на мое дежурное «Я хочу поговорить с лордом Кастанелло», женщина и сама была не против уморить меня голодом. Передала ли она мои слова лорду, или же действительно посчитала
Тем не менее, вечером третьего дня, когда горничная, перехватив дребезжащий посудой поднос, собралась уходить прочь, я услышала приближающиеся к моей комнате шаги еще одного человека.
— Что здесь происходит? — осведомился у горничной лорд Кастанеллло.
Снова звякнули чашки — видимо, горничная поставила поднос на столик у стены.
— Ничего особенного, милорд, — сбивчиво заговорила женщина. — В последнее время с миледи постоянно истерики случаются. То криками всех разбудит посреди ночи, то о вас спрашивает с утра пораньше, будто стряслось что. А теперь вот от еды отказываться вздумала, говорит, что пока вы, милорд, сюда сами не явитесь, никого в комнату не пустит. И, почитай, третий день уж так. Я у господина Берто нашего справлялась, так он сказал, что негоже милорда по всяким пустякам отвлекать. Вам и без нее, и без нас хлопот хватает. Но куда там. Поэтому мы не хотели…
— Кто вам сказал не беспокоить меня, Мелия? — вопрос хозяина дома прозвучал обманчиво мягко. — Господин Альберто? С ним я поговорю отдельно.
— Да причем тут господин Берто, милорд! Я же знаю, вы как засядете за свои бесовские штуки, вас отрывать никак нельзя, разве что пожар или тревога какая. А у миледи все время истерики — то ей темно, то жарко, то душно, то тошно, то сон дурной приснится…
— Довольно, — оборвал лорд. — Вы свободны.
Зашуршали юбки — горничная поклонилась лорду и быстрым шагом покинула коридор.
— Миледи, — лорд Кастанелло повысил голос, и в нем послышалась нотка раздражения. — Потрудитесь объяснить, что здесь происходит.
— Голодовка, — просто сказала я, подходя ближе к двери. — Все в точности так, как и сказала горничная, милорд. Я просто хотела поговорить с вами.
— Странный повод для того, чтобы перестать есть.
— К сожалению, ваше внимание невозможно привлечь как-то иначе. Вероятно, лишь угроза того, что в случае моей голодной смерти вами определенно заинтересуются господа законники, стоит вашего драгоценного времени.
На несколько секунд за дверью воцарилось мрачное молчание.
— Хорошо, — наконец, сказал лорд. — Я здесь. Считайте, вы своего добились — законникам, как и прочим незваным гостям, в своем доме я действительно рад не буду. Так о чем вы хотите поговорить?
— Мы так и продолжим разговаривать через стенку? — поинтересовалась я. — Если ваши голосовые связки, как я прекрасно слышу, в полном порядке, то мои еще
не совсем оправились от простуды, и перекрикиваться мне бы не хотелось.
— А кто, интересно, виноват в вашей простуде? — хмыкнул лорд.
— Погода, милорд. Зима в этом году особенно холодная, не правда ли?
Мне показалось, что я услышала приглушенный смешок, но отвечать супруг не стал. Вместо этого в двери тихо провернулся ключ. Щелкнул замок, створка ударила
по крышке столика. Раз, еще раз.
Безуспешно. Я попыталась сама сдвинуть стол в сторону, но быстро поняла, что не приняла в расчет тот факт, что после трех дней без еды массивная мебель из цельного дуба так просто мне не поддастся.