Браслет времени
Шрифт:
Огромная, на восточный манер, кровать с пологом.
– Классный сексодром! – Присвистнула Лиза с улыбкой.
Огляделась вокруг.
Потолок и стены в белых и розовых тонах – белый потолок с ангелочками и розовые стены с цветочками. Пушистый кремово-розовый ковёр на полу. Мебель обтянута дорогим шёлком тёмно-розового цвета. И много зеркал. Просто очень много. И все большие, чтобы можно смотреть на себя в полный рост.
– М-да, какое тошнотно-розовое безумие, – проговорила Лиза и подошла к зеркалу.
Лучше бы она этого не делала.
Увидев
– Ёпрст! Ну и…!
И было отчего.
На Лизу из зеркала смотрел златокудрый ангелочек, с длинными густыми волосами ниже поясницы, с голубыми, как небо, глазами, опушёнными пушистыми ресницами, и тонкими изогнутыми бровями. Просто кукла Барби во плоти.
Инстинктивно Лиза задрала длинную ночнушку, в которую была одета.
– О, нет, – Лиза аж простонала с досады.
Тело девушки, точнее – её новое тело, было изящным телом совсем юной девушки. Красивое с только-только начинавшими оформляться округлостями. То есть абсолютная противоположность настоящему телу Лизы.
В той жизни Лиза была высокой брюнеткой с карими глазами. Ну, ладно, это несоответствие ещё можно было бы как-то пережить. Но куда делись длинные ноги, крутые бедра и красивая грудь третьего размера?
– М-да-а, ну и влипла. Куда ж с таким телом замуж? С таким телом только в куклы играть…
Лиза ещё раз критически себя оглядела с головы до пят. Внезапно её внимание привлёк собственный взгляд. Она сразу заметила несоответствие подростковой фигурки и глаз, в которых отражались стервозность, жажда наслаждений и женская сексуальность.
– Ну, что ж, придётся следить за каждым своим словом, думать и побольше наивно хлопать ресницами. Авось, какая-нибудь глупость из уст юной блондинки, потерявшей память, сойдёт с рук и не будет выглядеть нелепо.
Лиза всё ещё медитировала перед зеркалом, продолжая в задумчивости разглядывать свой новый облик, как вдруг дверь отворилась и в комнату вошла её кормилица Антония.
– Ох, милая, детка, ты уже встала? Тебе лучше? Как ты себя чувствуешь? – Радостно затараторила она.
– Заме…, – Лиза осеклась на полуслове. Неожиданно осенило, что её низкий грудной голос как-то не вяжется с образом Барби.
Лиза прокашлялась. И постаралась говорить более высоким немного детским голоском.
– Замечательно, нянюшка.
Она не представляла, правильно ли называет женщину? Нужные ли интонации берёт. Но надеялась, что не будет так заметно, учитывая якобы потерю памяти.
– Вот и хорошо. А что ж ты в одной рубашечке у зеркала? Озябнешь ведь!
– Да я решила посмотреть, всё ли в порядке с моим телом. Не поранилась ли где-нибудь…
– Всё хорошо. Всё хорошо, ангелочек ты мой.
Антония нежно обняла девушку за плечи и усадила на кровать.
– Сейчас мы оденемся. Потом позавтракаем. Нужно покушать. А то ты уже много дней ничего не кушала. А потом ты пойдёшь к матушке. Она уже давно справлялась о тебе.
Лизу немного напрягала манера няньки разговаривать с ней, словно с ребёнком. Но, выхода не
– Нянюшка, – вкрадчиво начала Лиза, взяв женщину за руку, – я ведь ничего не помню…
– Да, да, знаю, деточка. Ох, беда, беда, – та сокрушённо покачала головой.
– Скажи, а правда, что скоро моя свадьба?
– Ох, правда, – тяжело вздохнула Антония и присела на кровать рядом с Лизой.
– А когда?
– Так через два дня. Аккурат на следующий день после твоего двадцатиоднолетия.
«Так значит, Барби – двадцать один. Какие-то они поздние. У нас девки в двадцать один ого-го!», – Лиза с трудом подавила улыбку, вспомнив, какой она была ещё неделю назад.
– Нянюшка, а расскажи-ка мне о моём женихе. Ничего не помню, и его тоже.
– Так с чего тебе его помнить-то, деточка? Он ведь даже не удосужился приехать сюда с визитом. Только нарочного с бумагами прислал и всё. Ему, видите ли, некогда. Не по-людски всё это, ох, не по-людски.
– А какой он?
– Ох, деточка, страшный он человек. Прямо чудовище. – Женщина заговорила шёпотом: – Говорят, он каждый год берёт новую жену. И каждый раз девственницу. И потом они бесследно исчезают. Я слышала, он их ест на завтрак.
– Ой, ужас какой! – Лиза театрально захлопала ресницами.
– Да, – Антония всхлипнула и утёрла слёзы, – но надеюсь, ты, мой ангелок, приглянешься ему, и он сжалится над тобой.
– А скажи, он богат или беден?
– Он очень богат, очень. Да и как же ему не быть богатым, когда он брат короля.
Женщина сказала это с таким воодушевлением, что Лиза поняла – это единственная причина, по которой её отдают за этого монстра.
– Брат короля? Он во дворце живёт?
– Нет, не во дворце. У него свой замок. Он ведь не настоящий сын бывшего короля. Незаконнорожденный.
Антония сказала это с таким пренебрежением, что Лиза улыбнулась.
– Ох, всё, – всплеснула руками женщина, – заболтались мы тут с тобой. А тебя ведь уже давно ждут. – Мария, Сильвия! – Зычно крикнула она.
Через минуту в комнату торопливо вошли две девушки служанки.
– Живо платье госпоже. И помогите ей одеться. Потом волосы уложите, А я пойду насчёт завтрака распоряжусь.
И она торопливо вышла из комнаты.
А девушки принялись одевать Лизу.
6
После завтрака, прошедшего в полном молчании в соответствии с этикетом прошлых веков и длившегося, как показалось Лизе, очень долго, состоялся разговор с матерью. Девушка надеялась почерпнуть хоть какие-нибудь новые сведения из беседы с матерью, но Эленор де Береиьи ограничилась лишь дежурным вопросом о здоровье дочери, напоминанием, что через два дня её, Лизы-Камиллы, свадьба, и предостерегла, чтобы дочь не вздумала выкинуть какой-нибудь номер. Эта свадьба очень важна для всех, и прежде всего для неё самой. Но это было сказано так, что Лиза сразу поняла, для кого действительно был столь важен и выгоден союз невинной девочки и старого извращенца-полукровки.