Браслет
Шрифт:
– Это ещё и машина времени?!
– пробормотал я в шоке.
– А разве я не... Ах, да!
– хлопнул он себя по лбу.
– Я ещё не успел об этом... Ну да ладно, эксперименты со временем оставим "на потом". Откровенно говоря, я пользовался этой возможностью не так часто, как это может показаться. И одна из многих причин - невозможность вмешаться, когда на твоих глазах гибнут невинные. Иное дело - работа с настоящим. Здесь вам предоставляется полная свобода действий. Надобно заметить, что браслет - страшная сила! В недостойных руках она может натворить много бед. Потому так тщательно выбирается его обладатель.
– Дед выразительно посмотрел на меня.
– Снять его
Ну так вот. Управление им просто до примитивности. Как только вы надеваете его на руку, он становится частью вас самого. И остаётся только отдавать команды. Мысленно или вслух - это как вам будет угодно. Ничего крутить или переключать не надо. Да в нём, собственно, и не предусмотрено никаких органов управления, кроме вот этих генераторов временного потока.
Когда у вас возникает необходимость перенестись в какую-либо точку пространства, то есть воспользоваться функцией телепортации, надо произнести одно-единственное слово: "Сезам!"
Не успел дед закрыть рот, как на фоне противоположной стены в двух шагах от нас прямо в воздухе вспыхнула светящаяся ярко-голубым цветом рамка. Где-то два на два метра. В ширину и высоту. Сантиметрах в тридцати от пола.
Я ошарашенно посмотрел на деда. Он хитро улыбнулся:
– Это то самое окошко, через которое вы попадёте, куда душа пожелает. А пока просто прокатимся. Вперёд!
Слово возымело магическое действие: часть стены, очерченная светящейся рамкой, двинулась на нас и растаяла, открыв на секунду обстановку соседней квартиры, но следующая стена так же наехала на нас, коснулась плоскости экрана и мы оказались на мгновение уже в другом помещении, которое тут же сменилось третьим, четвёртым... Экран выхватывал на долю секунды подробности быта соседских квартир, они замелькали, как в калейдоскопе и вдруг он заполнился чернотой. Я сообразил, что мы выбрались за пределы пятиэтажки. На дворе уже давно была ночь и, кроме мелькавших внизу уличных фонарей, да редких окон соседних домов, ничего не было видно. Огни быстро уплывали за края экрана, уступая место новым, резво выныривавшим из темноты, отчего возникало ощущение полёта.
Я поудобнее угнездился в кресле, приготовившись смотреть интересное кино, а дед скомандовал:
– Быстрее!.. Ещё быстрей!..
Мы летели над землёй на высоте пятого этажа на очень приличной скорости и при том, совершенно бесшумно. Встречавшиеся огни (видимо, уже других населённых пунктов) мгновенно ныряли под нас и в стороны.
– Вверх!
– снова прозвучал в тишине голос деда.
Изображение на экране резко дёрнулось вниз, замелькали какие-то мутные полосы и вдруг нашим глазам предстала величественная панорама звёздного неба с расстилавшимся под ногами пуховым одеялом облаков, стремительно уходившим вниз. Это мы выскочили за облачный покров.
Земная поверхность в мутной пелене быстро удалялась. Из-за крутого изгиба тёмного горизонта стремительно вынырнуло Солнце и ударило по глазам.
– Стоп!
– прозвучала команда деда и вся панорама со звёздным
Я затруднился бы определить, на каком расстоянии мы сейчас зависли в пространстве над Землёй.
– Лицом к планете!
– распорядился дед и светила со звёздами, превратившись на мгновение в размазанные в черноте космоса огненные полосы, резво съехали за край экрана, а нашим глазам предстала родная планета в восхитительной голубой дымке. Да, расстояние было приличным, поскольку шар Земли полностью умещался в габаритах экрана на фоне умопомрачительной красоты и чистоты звёздной россыпи.
Я много раз видел фотографии Земли из космоса в учебниках по астрономии, но их качество не шло ни в какое сравнение с тем изображением, на которое я сейчас глазел с обалдевшим видом. Ощущение зависания в пустоте было полным, даже казалось возможным заглянуть за край экрана, чего, как известно, невозможно проделать ни с какой, самой что ни на есть высококачественной фотографией.
Но мысли мои в данный момент были заняты не столько красотами изображения, а способом, посредством которого мы за считанные секунды оказались у чёрта на куличках.
Я всё же не устоял перед искушением и, поднявшись с кресла, подошёл к экрану и осторожно протянул руку к тому месту, где, по моему разумению, должна была проходить его плоскость. Глаза её не различали. Просто у самых ног разверзалась бездна. И за край экрана, действительно, можно было заглянуть!
Рука свободно, не встречая сопротивления, прошла сквозь изображение и на фоне Земли теперь красовался только её обрубок: до локтя рука была, а дальше - нет! Я испуганно отдёрнул её и с облегчением убедился, что с нею всё в порядке.
– Да вы не переживайте, - улыбнулся дед с хитрой ухмылкой наблюдая за моими экспериментами, - это всего лишь видимость, иллюзия! Можете даже пройти сквозь него - это вам абсолютно ничем не грозит. Ну же!
– подбодрил он, видя, что я робею.
Я осторожно протянул обе руки вперёд и, сделав над собой усилие, шагнул в бездну, невольно зажмурившись.
Ничего не произошло. Я всё так же твёрдо стоял на полу, а растопыренные пальцы мои упирались в стёкла книжного шкафа. Я открыл глаза: изображение Вселенной оказалось уже позади меня. Повернувшись к шкафу спиной, я прижался к нему, внезапно почувствовав себя ужасно одиноким и брошенным.
– Где вы?
– жалобно проблеял я, не решаясь повторить подвиг.
– На прежнем месте, за экраном, - в голосе деда слышалась лукавая усмешка.
– Где же нам быть? Шаг назад - и вы опять с нами!
Замирая всем сердцем (настолько реальным было изображение), я нырнул в экран и тут же больно ударился о подлокотник кресла, на котором сидела невозмутимая Настя. Боль отрезвила меня и, потирая ушибленное место, я уселся в кресло.
"Космонавт!
– усмехнулся я, припомнив обидную кличку.
– Попутешествовал!"
– Итак, - как ни в чём ни бывало, продолжил дед, - отсюда хорошо видна вся Земля. Командуйте парадом!
Я непонимающе уставился на него.
– Выбирайте!
– пояснил он.
– Куда бы вам хотелось?
Вопрос, конечно, интересный. Сегодняшний вечер принёс мне столько впечатлений, сколько я за все свои двадцать два и малой доли не получал. Мозги мои потихонечку заклинивали. О каком там выборе могла идти речь? Я на это уже не был способен. Поэтому я пожал плечами и жалобно спросил: