Браслет
Шрифт:
Из скорбной задумчивости меня вывел ангельский голосок, сквозь рёв пробившийся ко мне по правому борту. Я повернул голову и обомлел: рядом стояло само совершенство! Представляете? То самое, которое я тщетно старался воплотить в своём бессмертном шедевре, так безжалостно осмеянном Игорем. И, как оказалось, оно, это совершенство, меня о чём-то спрашивало.
– Извините, сударыня, - подался я ухом ей навстречу, - не расслышал!
– Вам здесь нравится?
– голос её дрожал, но это я заметил уже много позже. У меня у самого в тот
– Д-до безумия!
– на автопилоте выдали мои опилки потрясающую оригинальность.
– Зачем вы обманываете?
– посмотрела она с укором.
– Да ну что вы!
– прокричал я с азартом.
– Я не обманываю! Здесь такая музыка! И... И всё такое!
– при этом я, оказывается, ещё и нелепо руками размахивал! А где-то в районе чердачных помещений пронеслось: "Не штукатуренная!" В моих глазах это было чуть ли не главным достоинством.
– А я "штукатурки" терпеть не могу!
– заявила она, топя меня на дне своих умопомрачительных голубых с зеленцой глаз.
Я оцепенел. Неужто вслух брякнул?
– А разве... я что-нибудь сказал?
– проблеяло моё убитое "я".
– Вы так подумали!
– прокричала она и перешла к атаке: - Давайте знакомиться! Меня зовут Настя!
Я ещё больше скукожился.
"Ага!.. Та самая!
– трассировало через голову.
– Сама напрашивается!"
Настя тут же нахмурилась и убрала за спину протянутую руку.
– Володя!
– строго сказала она.
– Вы меня ещё не знаете, а уже оскорбляете!
– Я?!!
– только и хватило мне выдохнуть. Я хватал воздух широко раскрытым ртом, но вдоха не получалось.
Несколько физиономий приблизились вплотную и сочувственно окутали нас облаком перегара:
– Что, лысый, облом?
Настя решительно взяла меня за руку и поволокла к выходу:
– Пойдёмте на улицу! Здесь трудно разговаривать!
Не приходя в сознание, я послушно затрюхал следом за нею. Благодарные зрители, разумеется, заулюлюкали нам в спину.
Очнулся я где-то на середине аллеи, ведущей от проходной к железнодорожному переезду. Осенний воздух немного охладил мою воспалённую черепушку и я оказался в состоянии задавать вопросы.
– Так!
– я резко высвободился из её цепких пальчиков и развернулся всем фюзеляжем.
– Надо объясниться!
Она остановилась, не поднимая глаз:
– Я слушаю...
– Нет, это я слушаю! Что ещё за телепатические сеансы ты мне там показывала?
– Мы уже на "ты"?
– тихо поинтересовалась она.
– Ты мне это...
– поперхнулся
– Не увиливайте от ответа!
– Хорошо. Если хочешь, называй это так. Только не кричи, пожалуйста.
– А я и не кричу!
– продолжал разоряться я в вечерней тишине. Со стороны всё это очень сильно смахивало на милые семейные разборки.
– Я желаю знать!
Она, наконец, повернулась ко мне и посмотрела в глаза:
– Володя, давай договоримся так...
Но я не дал ей закончить мысль, меня буквально распирал дух следователя:
– А имя моё ты откуда знаешь? Ведь я его тебе не объявлял!
– Да тебя же там, - она кивнула в сторону проходной, - каждый второй знает!
Я тупо посмотрел на неё и отвел глаза:
– Ладно, согласен. А как насчёт "штукатурки"? Тоже "каждый второй"?
– Давай мы с тобой договоримся так, - повторила она с нажимом, возобновляя движение.
– Все вопросы ты будешь задавать... не сейчас.
– Интере-е-есно! А когда же?
– заковылял я следом, требовательно заглядывая ей в лицо.
– Потом, - глухо сказала она и, подумав, добавила: - Когда к дедушке придём.
– К дедушке?!
– вылупил я глаза и невольно огляделся.
– К какому ещё дедушке?
– До сих пор я не придавал особого значения, в каком направлении пролегала траектория нашего полёта.
– К моему, - ответила она.
– Он уже ждёт... Да не волнуйся ты так!
– с обезоруживающей улыбкой повернулась она ко мне, заметив, что я остановился с отвисшей челюстью.
– Пойдём!
– Она взяла меня под руку.
– Глупенький! Ты даже себе не представляешь, что этот вечер - переломный в твоей жизни!
– Переломный? Чего ломать будут? Руки? Ноги? Или комедию?
Она звонко рассмеялась:
– Не зря я на тебя деду указала! С тобою точно не соскучишься!
– Что это ещё за намёки?
– Всё узнаешь...
– упорно повторила она.
– Да вот, мы, собственно, уже и пришли!
– Мы подходили к одной из многоэтажек, рядами выстроившихся возле переезда.
– В этом доме я и живу с дедом. Только у меня к тебе одна маленькая просьба: с мыслями поаккуратнее - дедушка их тоже слышит.
– Чудеса твои, господи!
– покачал я головой и, как баран на верёвке, нырнул вслед за нею в один из подъездов.
*****
Мне бы одуматься в тот момент. Плюнуть и уйти. Девицы без комплексов как-то не в моём вкусе. Внешность ладно, мне понравилась. Но - манеры! Какое-то невообразимое сочетание целомудренной скромницы с асфальтовым катком. И ещё я про себя отметил, что поддаюсь её давлению с большой долей удовольствия. Садомазохист. Его насилуют, а он кайф ловит.