Брат, Брат-2 и другие фильмы
Шрифт:
Барон закинул голову и внимательно посмотрел вверх:
— Вот видите как, господин лейтенант, — для всех неприятности, а для меня находка.
— Поздравляю, господин барон. Надеюсь, эта находка не будет единственной.
— Вот это было бы действительно неприятностью, — рассмеялся барон.
— Господин барон! — раздался голос господина Мака. Он энергично, почти бегом, но не теряя достоинства, догонял их. — Господин барон, все готово. Оцените внимание моей дочери: несмотря на недомогание, она все же пришла встретить нас.
Глан оглянулся. Эдварда стояла у кареты, кутаясь в шаль. Барон тоже внимательно посмотрел на нее.
— Прощайте, господа! — сказал Глан.
— Всего доброго, господин лейтенант.
Господин Мак взял барона под руку и повел. Глан услышал:
— Не помню, рассказывал ли я уже господину барону, что вот эта самая булавка досталась моему деду от самого Фридриха Вильгельма Третьего…
Глан услышал голоса и подошел к окну. По тропинке мимо сторожки шли Эдварда и барон и оживленно беседовали. Поравнявшись со сторожкой, Эдварда вдруг порывисто обняла барона и поцеловала в губы. Барон смутился и поправил шляпу.
Глан отошел от окна и сел. Подошел Эзоп и ткнулся мордой в колени.
— Ничего, Эзоп, ничего, — сказал Глан и положил руку ему на голову.
По дороге к мельнице, что тянулась вдоль реки, медленно двигалась телега, груженная зерном. На телеге сидела Ева и держала вожжи. Господин Мак шел рядом и что-то говорил, а потом взял Еву за руку. Она опустила глаза, но руки не отняла. Господин Мак молодецки запрыгнул на телегу и обнял ее за плечи. Ева вся сжалась и молчала, опустив голову. Мельник заранее вышел навстречу и кланялся, держа шапку в руке. Глан стоял за деревьями и смотрел.
Он стоял высоко на скале, держась за выступ. Фигура его отчетливо вырисовывалась на фоне неба.
Далеко внизу медленно правила к острову одинокая лодка.
Погода испортилась, и накрапывал дождь. Глан спустился к пустынной пристани.
Из лавки с большой черной вывеской «Мак. Торговля солью и бочонками» вышел приказчик. Он куда-то спешил.
— Когда ждут почтового парохода? — крикнул Глан.
— Недели через две, не раньше — ответил приказчик и поспешил было дальше.
— Мне выслали мундир! — крикнул Глан.
Приказчик замедлил шаг и почтительно улыбнулся.
— Как торговля у господина Мака?
— Разрастается. Вот, еще один склад будем строить. — Приказчик остановился.
— А что господин барон? Все живет у вас?
— Да, каждое утро выходит в море, изучает морские окаменелости.
Глан кивнул. Поняв, что разговор окончен, довольный приказчик повернулся и поспешил по своему делу.
Раздался выстрел, и птица упала в траву. Глан поднял ее и пошел к лодке. Еще одна висела у него на поясе. Глан оттолкнул ялик
— Эзоп, — крикнул он.
На дне было полно рыбы.
На пристани он встретил кузнеца. Уже темнело. Кузнец снял шапку.
— Ты домой, Арво? — спросил Глан.
— Я в кузню. Господин Мак задал мне работу до позднего вечера.
Глан кивнул и, забросив на плечо мешок с рыбой, быстро пошел в гору.
Ева была одна. Когда вошел Глан, лицо ее просияло.
— Я пришел только одним глазком на тебя взглянуть, — сказал Глан. — Ты знаешь, у меня последнее время душа была не на месте, и вдруг я понял, что скучаю по тебе.
Он прислонил ружье к стенке и сбросил с плеча мешок.
— Ты слыхала, как я звал тебя ночью?
— Нет, — испугалась Ева и отложила шитье.
— Господи, до чего же ты у меня хорошая, Ева! — Глан опустился на колени перед скамейкой и взял ее руки в свои. — У тебя такой красный рот, сегодня особенно. И ножки твои красивее, чем у Эдварды. Сама погляди.
Глан приподнял ей юбку, чтобы она посмотрела на свои ноги. Радость ударила ей в лицо. Она обхватила руками голову Глана и прижала к себе. Они замерли.
— Отчего ты дрожишь? Тебе холодно? — шепотом спросила Ева.
— Я день и ночь думаю о тебе, Ева, день и ночь, день и ночь, радость ты моя… Ты знаешь, на днях я видел приезжего барона с одной дамой… я все думал, на кого же он похож… и вдруг понял — на морскую окаменелость. Я, как понял это, тут же расхохотался… Тебе не смешно?
— Нет, это, верно, и правда весело, — Ева старательно засмеялась, — только я ведь не могу понять этого так, как ты.
Глан замолчал, взгляд его блуждал где-то в себе.
— Давай совсем не будем разговаривать, просто так посидим, — сказала Ева и погладила Глана по волосам, по глазам.
— Добрая, добрая ты душа! — прошептал Глан. — Я чувствую, что люблю тебя все сильней и сильней. Я возьму тебя с собой, когда уеду. Вот увидишь. Ты поедешь со мной?
— Да, — сказала она.
Глан едва различил это «да», скорее почувствовал, угадал по дыханию, по руке на своих волосах. Он поднял глаза: слезинка сбегала по щеке. Ева улыбнулась. Во дворе залаял Эзоп. Глан крепко сжал ее в своих объятиях.
Скрипнула дверь. Ева вздрогнула. Глан оглянулся.
В дверях стоял господин Мак. Он побледнел и плотно сжал и без того тонкие губы.
— Так-так, — не своим голосом сказал он.
Глан поднялся с колен.
— Я к вашим услугам, — сказал он и поклонился.
— Да-да, вот вас-то мне и надо, господин лейтенант. — Господин Мак быстро взял себя в руки. — Я принужден вам напомнить, что начиная с первого апреля и вплоть до пятнадцатого августа запрещается стрелять в расстоянии менее версты от мест, где гнездятся гагары. Вы пристрелили сегодня на острове двух птиц. Вас видели, мне передали.